Вилькицкий Б. А.

Вилькицкий Борис Андреевич

(1885 – 1961)

Русский гидрограф-геодезист, сын А. И. Вилькицкого. Окончил Морскую академию в Петербурге. С 1913 г. – начальник гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (1910-15) на судах «Таймыр» и «Вайгач», целью которой было обследование Сибирского моря и его побережий и составление морских карт. В плавании 1913 г. экспедиция открыла остров, названный именем Вилькицкого, острова Малый Таймыр и Старокадомского (по имени врача экспедиции) к северо-востоку от мыса Челюскин и Северную Землю (первоначально была названа в честь Николая II).

В 1914-15 гг. экспедиция совершила первое плавание из Владивостока в Архангельск, повторив плавание А. Норденшельда в обратном направлении, открыла остров Новопашенного и произвела опись южного побережья Северной Земли. В результате плаваний был собран богатый картографический, океанографический и метеорологический материал.

В апреле 1918 г. Вилькицкий был назначен начальником coветской гидрографической экспедиции Западно-Сибирского района Северного Ледовитого океана и выехал в Архангельск, где в августе того же года перешел на сторону белогвардейского «правительства Севера» и англо-французских интервентов. В навигации 1918 г. и 1919 г. возглавлял белогвардейские морские экспедиции к устьям западно-сибирских рек, имевшие целью оказать помощь белым в Сибири. В 1920 г. эмигрировал в Великобританию. Жил в Лондоне. В 1923 г. и 1924 г. Вилькицкий приглашался советскими внешнеторговыми организациями в качестве начальника советских морских экспедиций.

Именем Вилькицкого названы: пролив Бориса Вилькицкого (между полуостровом Таймыр и архипелагом Северная Земля), остров Вилькицкого (Карское море).


Восспоминания Л. М. Старокадомского об экспедиции на «Таймыре» и «Вайгаче».

К началу XX в. Северный морской путь как трасса для регулярного движения судов оставался еще не изученным. Лишь после поражения русской эскадры в Цусимском проливе царское правительство поняло, наконец, огромное стратегическое значение Северного морского пути, о котором не раз говорили передовые люди русского флота.

После русско-японской войны морская дорога вдоль северного побережья Сибири привлекла пристальное внимание русского правительства. Морское министерство создало комиссию во главе с начальником Гидрографического управления гидрографом А. И. Вилькицким для разработки проекта освоения трассы Северного морского пути. Изучив имевшиеся материалы, комиссия признала, что Северный морской путь проходим, но для безопасного вождения судов необходимы всесторонние систематические исследования, которые, по мнению комиссии, при наличии шести кораблей можно было провести в течение трех лет. Комиссия высказала и другие полезные предложения, но все они приняты не были.

В 1906 г. была создана новая комиссия, которая еще раз отметила, что плавание вдоль северных берегов Сибири осуществимо, но только после выполнения хотя бы общей описи берегов и гидрографических работ на трассе. На этот раз было решено послать экспедицию на двух специально построенных для этой цели ледокольных судах.

В программу экспедиции включили сбор сведений о времени образования ледяного покрова на море, о таянии и движении льдов, об их толщине, изучение глубин и течений, метеорологические наблюдения и выяснение остальных условий плавания в Северном Ледовитом океане. Главной задачей экспедиции признавалось составление правильных морских карт, а впоследствии, когда накопятся материалы за несколько лет, и лоций. Экспедиция должна была производить работу, двигаясь с запада – от Югорского Шара и острова Диксон – на восток.

Но пока строились ледоколы, план исследований был изменен. Дальневосточные власти, обеспокоенные отсутствием морских транспортных связей с обширными территориями северо-восточной части страны, доказывали, что прежде всего необходимо изучить морской путь к устьям рек Восточной Сибири – Колымы и Лены, чтобы наладить снабжение этого района продовольствием и другими жизненно важными товарами и вывоз оттуда продуктов местных промыслов. Кроме того, установление регулярной связи способствовало бы прекращению хищнической эксплуатации населения Чукотского полуострова и прилегающего к нему сибирского побережья американскими и другими иностранными предпринимателями, скупавшими за бесценок меха и продукты морского промысла. Правительство согласилось с этими доводами и решило начать изучение Северного морского пути и производство морской описи берегов материка и островов не с запада, а с востока, от Берингова пролива.

Предполагалось, что в течение двух-трех лет, ледоколы, возвращаясь каждый раз в конце навигации во Владивосток, чтобы избежать зимовки в Северном Ледовитом океане, пройдут до мыса Челюскина, а затем в западную часть Северного Ледовитого океана, где будут базироваться на Архангельск или Александровск-на-Мурмане. Таким образом, намечалось совершить плавание по всему Северному морскому пути от Берингова пролива до Мурмана и изучить этот путь в навигационном отношении.

К весне 1909 г. Невский судостроительный завод в Петербурге закончил постройку судов для экспедиции. Это были ледокольные транспорты «Таймыр» и «Вайгач». Их скорость на чистой воде достигала 10,5 узлов, запаса топлива хватало на два с половиной месяца непрерывного плавания, что позволяло им при экономичной скорости хода (восемь узлов) пройти по чистой воде в тихую погоду двенадцать тысяч миль. Ледоколы могли свободно продвигаться во льду толщиной шестьдесят сантиметров и ломать лед метровой толщины. Корпусы ледоколов были изготовлены из стали, а форштевни и ахтерштевни отлиты по специально разработанным чертежам, предусматривавшим возможность преодоления льда на переднем и заднем ходах. Суда имели такие обводы корпуса, что в случае сильного сжатия они были бы выжаты на поверхность льда. Особое внимание при постройке было обращено на прочность корпусов и обеспечение непотопляемости. Осадка судна на ровном киле составляла 4,4 метра, водоизмещение – 1200 тонн, мощность машины 1200 лошадиных сил.

Помимо парового двигателя ледоколы имели небольшую парусную оснастку, которая в случае необходимости должна была помогать их движению, а также способствовать уменьшению качки.

Несмотря на сравнительно малые размеры, ледоколы оказались вполне пригодными для тяжелого и продолжительного плавания.

Экспедиция была снабжена приборами для радиотелеграфирования, но в то время мощность этих приборов была невелика, и посылать сигналы по радио можно было лишь на расстоянии до 150 миль.

«Таймыр» и «Вайгач» числились в составе военно-морского флота, поэтому команды их комплектовались из военнослужащих, изъявивших желание плавать в трудных условиях Северного Ледовитого океана. Начальником экспедиции был назначен полковник корпуса флотских штурманов И. С. Сергеев, имевший большой опыт в гидрографических работах. Остальной начальствующий состав состоял из молодых флотских офицеров.

27 октября 1909 г. корабли вышли из Петербурга и, совершив плавание через три океана, прибыли в июле 1910 г. во Владивосток. После незначительного ремонта ледоколов, приема дополнительных запасов продовольствия на случай вынужденной зимовки вдали от населенных мест и замены части личного состава экспедиция 17 августа отправилась к мысу Дежнева – исходному пункту описных работ. Для обеспечения возможно большей продолжительности плавания было решено пополнить запасы топлива и пресной воды перед самым выходом судов в Северный Ледовитый океан. Для этого вместе с ледоколами шло транспортное судно «Аргунь», которое должно было передать им уголь и пресную воду в заливе Провидения.

На пути к Берингову проливу суда экспедиции зашли в Петропавловск-Камчатский. В то время этот город насчитывал всего около 600 жителей; телеграфного сообщения с ним не было, почтовая связь осуществлялась в летнее время морскими судами, а зимой на собаках.

Из Петропавловска суда отправились в залив Провидения, где на короткое время остановились в спокойной бухте Эмма. Приняв с транспорта «Аргунь» уголь и пресную воду, ледоколы прошли вдоль берега Чукотского полуострова к мысу Дежнева – крутому и обрывистому со стороны моря массиву высотой около 800 метров. Пасмурный день не позволял увидеть находящийся километрах в семидесяти высокий берег американского материка и определить астрономический пункт места начала морской описи. В ожидании ясной погоды начали производить береговую съемку низменного перешейка, соединяющего горный массив мыса Дежнева с полуостровом. Одному из офицеров «Таймыра», лейтенанту Г. Л. Брусилову (впоследствии организовавшему особую экспедицию на судне «Св. Анна», бесследно пропавшую в Северном Ледовитом океане), было поручено соорудить на возвышенности возле селения Уэлен деревянный навигационный знак пирамидальной формы.

После семидневного напрасного ожидания ясной погоды суда направились вдоль берега на запад. Шла уже третья декада сентября, а море было совершенно чисто ото льда, температура воздуха достигала 6–8° выше нуля. Однако очень скоро, всего в тридцати милях от Уэлена, суда встретили лед, быстро становившийся все более сплоченным. Температура воздуха снизилась до 0°, а ночью упала до 7° ниже нуля. Начались снегопады, вынуждавшие прервать опасные работы 21 сентября ледоколы повернули обратно, во Владивосток.

На пути к Петропавловску, из-за штормовой погоды, трижды пришлось укрываться в ближайших бухтах и защищенных местах, в том числе и в редко посещаемом судами проливе Сенявина.

С 3 по 10 октября «Таймыр» и «Вайгач» находились в Петропавловске, а 20 октября 1910 г. пришли во Владивосток.

Результаты гидрографических работ во время этого короткого плавания по Северному Ледовитому океану были, конечно, невелики, но оно дало возможность сплотить личный состав, практически ознакомить его с характером гидрографических работ, океанографических и биологических исследований, с условиями плавания во льдах, с мореходным и ледокольными свойствами кораблей.

Для производства исследований экспедиция была снабжена необходимыми приборами и приспособлениями. Следует иметь в виду, что в те время еще не было ни эхолотов, ни гирокомпаса, не существовало автоматических приборов для определения скорости хода судна. Для определения глубины пользовались либо ручным лотом, либо механическим лотом Томсона, а для определения резких изменений глубины во время ходе судна – лотом Джемса. Определение глубин при помощи этих лотов было трудоемким делом, требующим много времени.

Во время производства описных работ глубины обычно определялись через каждые пять минут, и, так как ледоколы шли на некотором расстоянии один от другого, то после каждого плавания на карту Северного Ледовитого океана можно было нанести четыре ряда точно определенных глубин. В результате плавания в 1910 г. были изучены глубины на протяжении всего лишь тридцати миль к западу от Берингова пролива.

22 июля 1911 г. суда экспедиции вновь покинули Владивосток и. выйдя через Сангарский пролив в Тихий океан, направились, несмотря на спустившийся густой туман, прямо к Чукотскому полуострову. Как и в 1910 г., в бухте Эмма на суда был принят с транспорта «Аргунь» уголь; вода на транспорте оказалась солоноватой, поэтому пришлось пополнить запас пресной воды из небольшой речки. Это обстоятельство несколько задержало корабли в бухте. Воспользовавшись задержкой, моряки определили по звездам координаты бухты и произвели наблюдения за приливо-отливными течениями.

У селения Уэлен, как и в 1910 г., сделать астрономический пункт из-за пасмурной погоды не удалось, и 13 августа экспедиция отправилась дальше на запад. Работы обычно начинались около 3 часов утра, когда становились видными приметные пункты на берегу, и продолжались до позднего вечера; ледоколы при этом двигались малым ходом. Временами надвигающиеся полосы тумана и шквалы с дождем и снегом вынуждали прекращать опись и становиться на якорь в ожидании лучшей погоды. Но и в этом случае работа не прекращалась: участники экспедиции опускали на дно трал или драгу, извлекали улов и занимались его обработкой.

Близ высокого мыса Северного (ныне мыс О. Шмидта) ледоколы вошли в разреженные плавучие льды. Задержавшись здесь из-за непогоды на трое суток, суда затем двинулись дальше. От высокого, крутого мыса Шелагского «Вайгач» был отправлен к северу для производства гидрологического разреза Восточно-Сибирского моря в этом районе.

21 августа сначала «Таймыр», а затем и подошедший к нему на помощь «Вайгач» сели на неизвестную песчаную отмель, многочисленные попытки сняться с которой ни к чему не привели. Пришлось пойти на крайние меры: выкачав за борт пресную воду, уменьшить осадку «Таймыра» и снять его с мели, а затем стащить с нее «Вайгача».

23 августа суда подошли к мысу Медвежьему (близ устья Колымы) – конечному пункту работ 1911 г. Спустя три дня «Таймыр» и «Вайгач» пошли в обратный путь. Возвышенности на берегу были уже покрыты снегом.

1 сентября возле мыса Биллингса суда расстались: «Таймыр» продолжил плавание к мысу Дежнева, а «Вайгач» был послан к острову Врангеля для производства более подробной описи его побережья. Ночью «Вайгач» встретился с плавающим льдом, который в темноте казался трудно проходимым и нагроможденным. Однако ледокол продвигался вперед переменными ходами и лишь немного отклонялся от курса. Вскоре лед поредел, а затем исчез совсем. Рано утром показалась гряда горных вершин, покрытых снегом. Это и был остров Врангеля. «Вайгач» находился в шести милях от мыса Блоссом.

Высаженной на берег партии из-за плохой погоды не удалось сделать астрономические определения по звездам, поэтому пришлось ограничиться дневным определением места по солнцу. В восьми-девяти милях к северу от мыса Блоссом, в месте, где был взят астрономический пункт, моряки установили железный пирамидальный знак высотой десять метров.

4 сентября «Вайгач» пошел с описью вдоль западных берегов острова на север. В пределах видимости простиралась чистая вода. У северо-западной оконечности острова – мыса Эванс – сделали гидрологическую станцию, а затем повернули на восток вдоль северного берега острова. Утром 5 сентября ледокол вошел в пролив между островами Врангеля и Геральд, где снова была сделана гидрологическая станция.

Плавание «Вайгача» подходило к концу. Он был первым кораблем, обошедшим остров Врангеля с севера. Закончив опись острова, командир Вайгача» повел ледокол к острову Колючину. Пробившись к нему сквозь тяжелый лед, «Вайгач» вошел в пролив между островом и материком. Затем ледокол, производя гидрологический разрез, прошел на восток к мысу Хоп на американском материке, оттуда к мысу принца Уэльского в Беринговом проливе и, наконец, к мысу Дежнева, куда он прибыл вечером 8 сентября. Здесь уже находился «Таймыр».

У мыса Дежнева была сделана опись и проведены наблюдения над течениями. Затем ледоколы пришли в бухту Эмма в заливе Провидения, где пришлось задержаться до 20 сентября для производства дополнительных астрономических наблюдений. На пути во Владивосток «Таймыр» в районе Карагинского острова был застигнут жестоким штормом; «Вайгач», вышедший из бухты Эмма на день раньше, шторма избежал.

Во Владивосток суда вернулись 15 октября, произведя 2900 измерений глубин на протяжении 2500 миль, определив одиннадцать астрономических пунктов, сделав ряд магнитных наблюдений и собрав большую коллекцию морских и береговых животных.

Планомерное изучение Северного морского пути продолжалось и в 1912 г. В навигацию этого года предполагалось произвести гидрографические работы до устья Лены. Фактически было сделано гораздо больше.

Экспедиция вышла из Владивостока 31 мая 1912 г. В тумане суда прошли проливом Лаперуза в Охотское море, пересекли его и через гряду Курильских островов вышли в Тихий океан. Идти в Северный Ледовитый океан было еще рано, а потому начальник экспедиции решил провести предусмотренные планом описные работы на некоторых участках полуострова Камчатка и немного севернее этого полуострова. «Вайгач» был послан к Командорским островам.

Окончив все работы в районе Камчатки, суда направились к заливу Провидения и вошли в него 2 июля; на пути был встречен талый, не мешавший движению судов, лед.

Приняв, как и в предыдущие годы, уголь и воду, а также некоторое количество свежего мяса с транспорта «Аргунь», ледоколы 9 июля вошли в Северный Ледовитый океан. В начале плавания по океану суда встретили лед, сначала разреженный, затем более сплоченный и тяжелый, но он исчез еще до приближения к обширной Чаунской губе. Когда ледоколы подходили к месту окончания описи 1911 г., личный состав экспедиции впервые наблюдал незаходящее солнце.

Была произведена опись всех шести Медвежьих островов, расположенных в море к северу от устья Колымы. Экспедиция назвала четыре из них именами их исследователей – Андреева, Пушкарева, Леонтьева и Лысова, – побывавших здесь в конце XVIII в.; остальные два острова уже имели названия – Крестовский и Четырехстолбовой.

Берег материка, лежащий против Медвежьих островов, описать из-за мелководья не удалось. Ближе чем на четырнадцать миль суда к берегу подойти не могли, а на таком расстоянии удавалось видеть лишь узкую полосу береговой черты, да и то только с марса. Суда отошли мористее и шли, пробиваясь сквозь тяжелый лед. Вторая попытка подойти ближе к берегу, предпринятая в районе восточнее устья Индигирки, как и первая, успехом не увенчалась. Пришлось идти дальше вдоль берега, милях в двадцати от него, по глубинам до четырнадцати метров, ограничиваясь только измерением глубин. Лишь 28 июля милях в шести от берега «Таймыр» вышел на глубину десять метров и направился к острову Большой Ляховский, куда еще 25 июля ушел с промерным галсом «Вайгач».

Описав острова Большой и Малый Ляховские, Васильевский, Семеновский, Столбовой, Котельный, побережье материка, определив несколько астрономических пунктов, ледоколы пришли в бухту Тикси; Таймыр» – 13 августа, «Вайгач» – на два дня раньше. Весьма обширная бухта Тикси была совершенно пустынной, населенных пунктов на берегах ее не было. У берега на мели лежала покинутая здесь в 1902 г. «Заря» – судно экспедиции Академии наук под начальством геолога Э. В. Толля.

План работ экспедиции можно было считать выполненным, но благоприятная погода и отсутствие льда в море давали возможность продолжать исследования к западу от дельты реки Лены. 15 августа суда вышли из бухты и направились далее на запад. Начальник экспедиции решил провести описные работы у северо-восточного берега полуострова Таймыр. Однако уже на следующий день, когда суда достигли 75° северной широты, был встречен сплоченный, тяжелый лед. В поисках чистой воды приходилось часто менять курсы, причем лед постепенно прижимал суда к берегу, к мелководью. Проводить опись берега в таких условиях было невозможно, рассчитывать на улучшение метеорологических условий не было оснований, так как наступил уже сентябрь. По ночам температура воздуха падала ниже нуля, между льдинами образовывался тонкий молодой лед, в разводьях плавало «сало». Начальник экспедиции решил возвращаться во Владивосток.

Утром 23 августа ледоколы снялись с якоря и двинулись в обратный путь на восток. Пробирались сквозь сплоченный лед в густом тумане, вследствие чего «Вайгач» значительно удалился к северо-западу от Таймыра»; расстояние между судами составляло около 100 миль. Ледовая обстановка в месте нахождения «Вайгача» допускала дальнейшее плавание на запад, и начальник экспедиции, находившийся на «Таймыре», решил идти на соединение с «Вайгачом», сообщив на последний, что встреча судов предполагается у мыса Челюскина.

Однако осуществить этот замысел не удалось. «Таймыр» из-за ухудшения погоды не смог пробиться сквозь тяжелый лед к «Вайгачу». Положение «Вайгача» также усложнилось: разыгралась снежная буря, северо-восточный ветер пригнал огромное количество льда. О дальнейшем продвижении на запад не приходилось и думать; с большим трудом судно двинулось в обратный путь, навстречу «Таймыру». «Вайгач» получил повреждения корпуса, образовалась течь. Крайняя точка, достигнутая «Вайгачом», находилась на 76°09' северной широты.

Ледоколы встретились на 75°05' северной широты близ полуострова Таймыр и направились обратно к бухте Тикси. Но когда они подошли к устью Лены, там оказалась чистая вода, и начальник экспедиции приказал капитанам «Таймыра» и «Вайгача» идти к устью Колымы и далее на восток. Суда обошли с севера Медвежьи острова, а затем взяли курс к селению Уэлен. 9 сентября они подошли к Уэлену и на следующий день вошли в Берингов пролив.

К Петропавловску-Камчатскому суда шли раздельно: «Таймыр» направился прямо в Авачинскую губу, а «Вайгач» – сначала к острову Лаврентия, чтобы сделать еще один гидрологический разрез.

За время стоянки в Петропавловске-Камчатском экспедиция провела обследование горячих источников у селения Паратунаа, – километрах в двадцати от Петропавловска. В бассейн для купанья, устроенный под открытым небом, собиралась вода из четырех источников с температурой от 39,8 до 51°. Вода эта не выделяет газа, совершенно прозрачна, без вкуса и запаха, удельный вес ее при 17,5° равен 1,0014. При Советской власти у Паратунских ключей организован курорт.

Во Владивостокский порт экспедиция возвратилась 10 октября.

За время плавания в течение 1912 г. «Таймыр» прошел 10925 миль. «Вайгач» – 11121 милю. На одном лишь «Таймыре» взяли 6050 глубин, произвели опись побережья на протяжении 200 миль, определили двенадцать астрономических пунктов. Метеорологические наблюдения производились на ходу четыре раза, а на якоре – три раза в сутки; каждый час измерялась температура воды, а через каждые четыре часа – ее удельный вес. Траление и драгирование, произведенные на «Таймыре» в тридцати шести, а на «Вайгаче» в пятидесяти пяти пунктах, и сбор различных животных на берегу дали возможность составить богатую и редкую коллекцию, которая была отправлена в Зоологический музей Академии наук.

В результате работы экспедиции в 1912 г. морской путь был освоен на протяжении от Берингова пролива до устья Лены.

В 1913 г. экспедиция должна была продолжить описные работы к западу от устья Лены и по возможности совершить сквозное плавание до Александровска-на-Мурмане.

26 июня «Таймыр» и «Вайгач» покинули Владивосток и 7 июля стали на якорь в бухте Эмма. Отсюда «Таймыр» прошел в устье Анадыря к поселку Ново-Мариинскому, где располагалась радиостанция, имевшая связь с Петропавловском. Переход этот понадобился для того, чтобы высадить на берег тяжело заболевшего начальника экспедиции И. С. Сергеева и получить указания из Петербурга. Из этого пункта Сергеев на транспорте «Аргунь» был доставлен в Петропавловск-Камчатский, а затем во Владивосток.

Новый начальник экспедиции поручил командиру «Вайгача» пройти к острову Врангеля, сделать опись его южного берега, а затем подойти к Медвежьим островам для встречи с «Таймыром», экипаж которого занимался измерением глубин вдоль побережья материка. Встреча состоялась 3 августа подле острова Крестовского. К этому времени «Таймыр» прошел промерным галсом вглубь Чаунской губы до устья реки Чаун, а оттуда мимо острова Айон обратно к морю. «Вайгач» не смог подойти к острову Врангеля, так как большая часть пролива Лонга, отделяющего этот остров от материка, оказалась забитой тяжелым сплоченным льдом.

От острова Крестовского «Вайгач» был направлен для промера и описи в устье реки Яны с последующим заходом в Ванькину губу, а затем в бухту Нордвик и к острову Преображенья, где 29 августа назначалась встреча обоих судов. «Таймыр» в это время должен был обогнуть с севера Новосибирские острова.

Вблизи острова Новая Сибирь «Таймыр» попал на мелководье, с которого выбрался с большим трудом, а затем обошел остров с востока. Рано утром 7 августа впереди и немного левее курса был замечен небольшой высокий обрывистый остров, о существовании которого ранее не было известно. С него были взяты образцы горных пород, показавшие при позднейшем изучении их специалистами геологическую близость этого острова к острову Беннета.

Открытый остров был невелик: около полумили в поперечнике, высота его достигала шестидесяти метров. Впоследствии остров был назван именем одного из исследователей западной части Северного морского пути уже покойного тогда гидрографа А. И. Вилькицкого.

Миновав видневшийся сквозь дымку тумана остров Беннета, «Таймыр» направился далее на запад и прошел севернее Новосибирских островов, в районе, где в то время, предполагалось существование загадочной «Земли Санникова». Однако никаких признаков земли, равно как и заметных изменений глубин, ледокол не обнаружил.

Обойдя Новосибирские острова, «Таймыр» 10 августа беспрепятственно подошел к острову Преображенья. Еще приближаясь к острову команда судна заметила подходящий сюда же с другой стороны острова ледокол «Вайгач». Команда «Вайгача» успешно выполнила порученную ей работу. Ею был определен астрономический пункт на мысе Пакса у бухты Нордвик, произведена опись части берега острова Бегичева и сделана близ него гидробиологическая станция.

На острове Преображенья экспедиция обнаружила большой чугунный четырехконечный крест без всяких надписей и изображений. История его появления здесь осталась неизвестной. Видимо, он был оставлен кем-либо из русских промышленников и исследователей, неоднократно посещавших восточное побережье полуострова Таймыр, близ которого находится остров Преображенья.

Экспедиция не задержалась в месте встречи. Командиру «Вайгача» было поручено определить астрономический пункт на острове Преображенья, произвести съемку района между островами Бегичева и Преображенья и берегом полуострова Таймыр, а затем идти к островам Петра, где также определить астрономический пункт и произвести магнитные наблюдения. «Таймыр» направлялся для производства описи вдоль побережья материка к Петровскому заливу и островам Петра и далее на запад к заливу Фаддея. Встреча судов намечалась в ночь на 15 августа у островов Самуила (ныне острова Комсомольской Правды).

«Вайгач», подойдя к неисследованной бухте на берегу полуострова Таймыр, вошел в нее, чтобы произвести опись, но неожиданно сел в глубине бухты на мель. Командир ледокола вызвал на помощь еще не слишком далеко отошедший «Таймыр». Совместными усилиями команд обоих ледоколов «Вайгач» удалось стянуть с мели, а затем было закончено обследование бухты. Эта очень длинная, но довольно узкая бухта была названа бухтой Марии Прончищевой.

14 августа суда продолжили плавание. В заливе Фаддея описные работы проходили при очень трудных метеорологических условиях и напряженной ледовой обстановке. Частые туманы, снегопад, дожди и в довершение всего невзломанный лед в глубине залива сильно препятствовали работам; из-за плавучего льда очень трудно было пользоваться лагом для определения скорости хода. И тем не менее команды «Таймыра» и «Вайгача» сумели произвести ряд ценных наблюдений и исследований.

Прежде всего было установлено, что острова Самуила нанесены на карту неправильно: на карте показано два острова, фактически же было обнаружено и описано семь островов. Несмотря на невзломанные льды, удалось сделать опись бухты севернее залива Фаддея, за островами Самуила, и побережья в этом районе.

19 августа 1913 г. суда экспедиции раздельно направились к близкому уже мысу Челюскина. Однако встреча у мыса Челюскина не состоялась. «Таймыр» оказался отделенным от берега сплошным невзломанным льдом. Кромка льда шла в направлении к северо-востоку, и «Таймыр» пошел вдоль нее в надежде обойти лед. До видневшегося вдали возвышенного мыса Челюскина оставалось около 12 миль, но путь к нему был закрыт сплошной ледяной преградой. Глубина моря возле кромки льда достигала 200 метров. Днем 20 августа с «Таймыра» заметили выдающуюся за пределы льда полосу земли. Это был восточный конец низменного острова, о существовании которого никто не знал. В сумерках «Таймыр» подошел к острову и стал на якорь у ледяного припая. На карту были нанесены очертания острова, названного Малым Таймыром.

Через некоторое время к острову подошел «Вайгач», и ледоколы продолжили плавание вдоль кромки льда. По сторонам и впереди по курсу виднелось несколько ледяных гор – айсбергов, до этого ни разу не встречавшихся экспедиции. Происхождение их представлялось тогда загадочным. Теперь же выяснено, что они происходят от ледников Северной Земли, о которой в то время ничего не было известно.

На рассвете 21 августа впереди и несколько вправо от курса корабля был замечен высокий гористый силуэт неизвестного обширного острова. Ледоколы направились к нему. На берегу возвышались округленные горы высотой около 500 метров, круто спускавшиеся к морю. Сплошной невзломанный лед, вдоль которого шли суда, примыкал к южному берегу острова. Для более подробной описи «Таймыр» пошел вдоль берега, простиравшегося на север, а «Вайгач» – вдоль южного берега. «Таймыр» шел в нескольких милях от острова по более или менее свободной от плавучего льда полосе воды. Береговая линия иногда прерывалась полосами сплошного ровного льда, запорошенного снегом. В одном месте полоса льда, разделявшая берег, уходила вглубь острова, за пределы видимости, и нельзя было определить, залив ли это или пролив. Лишь много лет спустя выяснилось, что это был пролив между двумя большими островами. «Вайгачу» не удалось пройти на запад вдоль южного берега: он встретил непроходимый невзломанный лед.

Открытая экспедицией земля, как показали позднейшие исследования, была архипелагом из четырех крупных и ряда мелких островов, названным при Советской власти Северной Землей.

На следующий день, 22 августа, в Международный день исследования высоких слоев атмосферы, с «Таймыра» подняли на змеях метеорограф, давший хорошую запись, и произвели биологические наблюдения. Днем в торжественной обстановке на Северной Земле был поднят государственный флаг России. Недалеко от флагштока поставили высокий столб; он обозначал место, на котором определили астрономический пункт, показавший, что остров находится на 80°04' северной широты и 97°12' восточной долготы.

Вечером корабли пошли дальше вдоль берега по широкой полынье, простиравшейся на северо-запад. Так как глубины были довольно большие и ровные, промер производился через каждые полчаса. С каждых часом встречалось все больше льда. Наконец береговая черта окончилась невысоким мысом, за которым все видимое пространство было покрыто сплошными нагромождениями тяжелого, сплоченного, совершенно непроходимого льда. Продвигаться можно было теперь лишь в одном направлении – обратно по полынье. Много лет спустя выяснилось, что экспедиция действительно проникла до самой северной точки открытой ею земли – мыса Молотова. До середины ХХ в. мимо этого мыса прошло только одно судно – ледокольный пароход «Сибиряков» в 1932 г.

Утром 23 августа приблизительно на 81°07' северной широты «Таймыр» и «Вайгач» повернули на обратный курс. Всего вдоль берегов Северной Земли ледоколы прошли около 180 миль. С берега были взяты образцы горных пород, оказавшиеся филлитами и близкой к гнейсам породой также из группы филлитовых, которую геологи раньше называли серой ваккой. Более подробных сведений об открытой части суши экспедиция добыть не смогла. И в следующем, 1914 г., когда была сделана опись южного берега Северной Земли, исследовать ее также не удалось.

Изучение этой новой земли началось только через семнадцать лет. В 1931 и 1932 гг. четырьмя мужественными советскими полярниками под руководством Г. А. Ушакова впервые были получены обширные материалы по географии и геологии новых островов.

Следуя в обратном направлении, «Таймыр» и «Вайгач» подошли к южному берегу острова Малый Таймыр. Здесь моряки убедились, что лед в проливе между новыми островами и материком продолжает оставаться невзломанным. Небольшая береговая партия, посланная с «Таймыра», произвела обследование острова и района между островом Малый Таймыр и Северной Землей и обнаружила еще один остров, названный позднее островом Старокадомского. Все видимое пространство вне этих островов представляло собой сплошную ровную ледяную поверхность.

Ледоколы подошли к краю невзломанного ледяного поля, закрывавшего путь на запад, и стали на ледовый якорь в месте наиболее глубокого изгиба кромки льда к западу. Чтобы выяснить возможности дальнейшего продвижения на запад и осмотреть состояние ледяного покрова за пределами видимости с кораблей, на мыс Челюскина с «Таймыра» отправилась береговая партия. Результаты осмотра оказались неутешительными – повсюду был виден сплошной невзломанный лед. Толщина льда в месте стоянки ледоколов не превышала 1,2–1,5 метра; это показывало, что лед образовался здесь в течение последней зимы. Попытка пробиться через ледяную преграду в Карское море практически ни к чему не привела, так как за целые сутки непрерывной работы обоих ледоколов удалось пройти не более трех миль от края льда.

Вечером 31 августа суда направились на восток к мысу Дежнева.

Вновь экспедиция пересекла район фантастической «Земли Санникова», на этот раз несколько севернее, чем в первый раз, и опять никаких признаков суши в этом районе обнаружено не было.

5 сентября суда подошли к северной оконечности острова Беннета, на котором осталась значительная часть коллекции, собранной в 1902 г. геологом Э. В. Толлем. Коллекция была найдена на южном берегу острова и впоследствии передана геологическому кабинету Академии наук. На высоком скалистом полуострове экспедиция установила приметный знак с мемориальной доской о самоотверженном русском исследователе Арктики Э. В. Толле и его спутниках.

9 сентября, произведя опись острова Беннета, экспедиция направилась к острову Врангеля, но, встретив тяжелые льды, ледоколы изменили курс и вышли на чистую воду севернее Медвежьих островов. На пути к Берингову проливу была произведена опись Колючинской губы.

22 сентября ледоколы обогнули мыс Дежнева. В Беринговом море суда застиг жестокий шторм, не утихавший на протяжении всего плавания до Петропавловска-Камчатского. Только 12 ноября «Таймыр» и «Вайгач» прибыли во Владивосток.

За время плавания в 1913 г. ледоколы прошли свыше шести тысяч миль, было измерено более пяти тысяч глубин. Съемка береговой черты была произведена на протяжении 1125 миль. В пяти местах были определены астрономические пункты, в шести – склонения магнитной стрелки. Экспедиция собрала образцы горных пород, грунта, воды, большую биологическую коллекцию.

Самым крупным успехом экспедиции было открытие архипелага Северной Земли. Это открытие явилось важным вкладом в дело изучения Северного морского пути. Действительно, наличие возле мыса Челюскина неширокого пролива вместо предполагаемого открытого моря требовало постоянного наблюдения за этим районом, так как пролив, как показал опыт плавания в 1913 г., мог оказаться закрытым невзломанным льдом, для преодоления которого необходимы ледоколы более мощные, чем «Таймыр» и «Вайгач». Стало ясно, что плавание судов по Северному морскому пути возможно только в том случае, если будет изучен ледовый режим по всей трассе. В годы, когда работала экспедиция на «Таймыре» и «Вайгаче», на всем протяжении Северного морского пути – от полуострова Ямал до Берингова пролива – не было ни одного наблюдательного пункта, собиравшего сведения о метеорологических явлениях и о состоянии льда хотя бы в ближайшей к берегу полосе моря. Наблюдения С. И. Челюскина (1742 г.), «Веги» (1878 г.), «Фрама» (1893 г.) и «Зари» (1901 г.), естественно, были недостаточны для того, чтобы определить, в какое время года, как долго и каждый ли год бывает доступен для плавания пролив между материком и Северной Землей. Ответить на этот вопрос не смогла и экспедиция на «Таймыре» и «Вайгаче».

Главной задачей экспедиции на 1914 г. являлся сквозной переход по всему Северному морскому пути – от Берингова пролива до Архангельска или Мурманска.

Впервые отправлялся в плавание летчик. На «Таймыр» погрузили гидросамолет. Вряд ли кого-нибудь из современных летчиков порадовала бы перспектива летать над ледяными просторами Арктики на такой хрупкой и ненадежной машине. Но в 1914 г. летное дело еще только начинало развиваться, и на этот гидросамолет экспедиция возлагала большие надежды. Предполагалось, что в трудных условиях самолет поможет выяснить обстановку, определить границы льда, найти путь для обхода ледяной преграды.

Ледоколы покинули Владивосток 24 июня, вышли через Сангарский пролив в Тихий океан и здесь в районе одной из самых обширных и глубочайших в мире впадин морского дна – впадины Тускароры, расположенной неподалеку от северных Японских и южных Курильских островов, провели гидрологические исследования. Попытка измерить глубину оказалась неудачной, так как струна с грузом и небольшим батометром оборвалась, не дойдя до грунта, на глубине девяти тысяч метров. Удалось лишь взять пробы воды с различных глубин (до 450 м) и образцы планктона. После обычного посещения Петропавловска суда 15 июля вошли в залив Провидения. Здесь в бухте Эмма было произведено испытание гидроплана: при первом же подъеме самолета в воздух произошла поломка рулевой части, вследствие чего самолет вышел из строя.

21 июля «Вайгач» вышел из бухты для производства гидрографических работ у берегов Чукотского полуострова, а «Таймыр» в соответствии с полученным во Владивостоке приказанием отправился в порт Ном на Аляске, а затем в гавань Кларенс для переговоров об оказании помощи команде канадского судна «Карлук». Это совершенно не приспособленное для плавания во льдах судно было отправлено в 1913 г. в Арктику на поиски неизвестных островов к северу от моря Бофорта. В районе мыса Баррод «Карлук» был зажат льдами и продрейфовал с ними в район острова Врангеля, где 29 декабря 1913 г. был раздавлен. Команда судна перебралась на остров и там ожидала помощи.

В бухте Ном экипаж «Таймыра» узнал о начале Первой мировой войны. Начальник экспедиции решил отправиться с «Таймыром» в Ново-Мариинск в устье Анадыря и запросить оттуда по телеграфу указаний начальника Главного гидрографического управления, а «Вайгач» послать к острову Врангеля для оказания помощи команде «Карлука».

Ответ из Петрограда пришел 30 июля 1914 г. Экспедиции предписывалось продолжить свою работу и постараться пройти Северным морским путем в Архангельск. В этот же день «Таймыр» вышел к острову Врангеля, в 15 милях от которого находился «Вайгач», задержанный тяжелым непроходимым льдом. Совместные усилия обоих ледоколов также не привели к успеху. Прекратив бесплодные попытки, «Таймыр» и «Вайгач» отправились в Колючинскую губу, куда и прибыли 6 августа. Здесь уже находился пришедший из Владивостока транспорт «Тобол» с углем и пресной водой. 8 августа ледоколы вновь попытались пробиться к острову Врангеля, но и на этот раз безуспешно (спустя некоторое время пострадавшие были сняты с острова другим судном).

На пути к Медвежьим островам экспедиция предприняла попытку обследовать район предполагаемой «Земли Андреева» и описать острова Генриетты и Жаннеты, но из-за тяжелых льдов сделать это не смогла.

14 августа неподалеку от открытого в 1913 г. острова Вилькицкого был обнаружен еще один остров. Он называется теперь именем участника экспедиции лейтенанта А. Н. Жохова. Остров невысок, слегка холмист, его длина равна примерно десяти милям.

Пройдя затем южнее острова Беннета, суда, идя на значительном расстоянии одно от другого, направились вокруг Новосибирских островов к мысу Челюскина. «Таймыр» снова прошел в районе «Земли Санникова» но и на этот раз никаких признаков суши обнаружено не было.

3 сентября ледоколы встретились около мыса Челюскина, в проливе между материком и Северной Землей, называемом теперь проливом Бориса Вилькицкого, Северная Земля из-за плохой погоды была не видна в проливе плавал разреженный лед, на побережье громоздились огромные льдины, которых в 1913 г. здесь не было. Видимо, перед началом зимы 1913/14 г. пролив был покрыт годовалым льдом, который за зиму стал значительно толще, а весенним или летним штормом был разломан и частично выброшен на берег. Произвели опись южного берега Северной Земли, но увидеть западные берега не удалось: путь на запад закрывал непроходимый лед. При производстве описи расстояние от мыса Челюскина до Северной Земли (ширина пролива Б. Вилькицкого) было определено в 28 миль. Описали юго-западную часть острова Малый Таймыр определили координаты Малого Таймыра и острова Старокадомского.

В последующие дни суда были окружены большими массами льда, который, сплачиваясь и плывя по течению, увлекал их в своем движении иногда образовывались свободные от льда пространства, и суда смогли несколько продвинуться в желаемом направлении. Рассеянные к западу и северо-западу от полуострова Таймыр группы островов и отдельные острова задерживали движение льда, способствовали нагромождению льдин, вызывали напор и сжатие, которые причинили значительные повреждения корпусу «Таймыра» и менее значительные «Вайгачу». 5 сентября суда были окончательно окружены и остановлены льдами. Началась зимовка в заливе Дика на западном берегу полуострова Таймыр, близ мыса Челюскина. «Таймыр» находился в девяти милях от берега на 76°40' северной широты и 100°30' восточной долготы, «Вайгач» стоял в шестнадцати милях к северо-северо-западу от него.

После 18 октября началась полярная ночь, продолжавшаяся 103 суток. Во время зимовки регулярно проводились метеорологические наблюдения, наблюдения за приливами, за нарастанием и весенним таянием льда, изучались высокие слои атмосферы. С 11 апреля начался полярный день. В начале июня были произведены обследование и опись залив; Гафнер-фьорд, глубоко вдающегося в скалистый берег.

Зимовка протекала в довольно тяжелых условиях. На «Таймыре» находилось пятьдесят человек, на «Вайгаче» – сорок восемь. Пища была довольно скудной и однообразной. Мясо белых медведей явилось бы большим подспорьем, но в это время они не встречались.

Еще в начале сентября на «Таймыре» услышали позывные какой-то радиостанции. С ней удалось связаться – это оказалась радиостанция судна «Эклипс», зимовавшего у мыса Вильда, в 275 километрах от места зимовки «Таймыра». Это было радостное событие для экспедиции. Через радиостанцию «Эклипса» можно было связаться с радиостанцией Югорский Шар, которая в свою очередь являлась промежуточной станцией для связи с Петроградом. Связь эта была крайне необходима, так как экспедиция находилась в весьма тяжелом положении: на ледоколах подходили к концу запасы угля, не хватало продовольствия, появилась, хотя и в слабой форме, цинга. Не исключалась и вероятность второй зимовки. Обо всем этом надо было сообщить в Главное гидрографическое управление.

Для уменьшения продовольственного кризиса на случай задержки судов вдали от пунктов снабжения Главное гидрографическое управление распорядилось отправить часть личного состава экспедиции к месту зимовки «Эклипса» и далее под руководством Н. А. Бегичева в устье Енисея.

Полярная ночь кончилась 29 января 1915 г. В конце февраля на «Вайгаче» умер лейтенант Жохов, а в конце марта – кочегар Ладоничев. 6 мая с «Таймыра» ушли на «Эклипс» двадцать человек, с «Вайгача» – девятнадцать; 22 мая все они прибыли на «Эклипс», к месту зимовки которого Бегичевым было приведено несколько сот оленей для перевозки груза этой партии. Партия ушла с «Эклипса» 2 июля и 6 августа прибыла в село Гольчиху на Енисее, откуда позже была доставлена «Вайгачом» к острову Диксон и размещена на ледоколах.

7 июля в районе зимовки судов произошла первая подвижка льда. 26 июля ледоколы получили возможность начать плавание. Медленно подвигались они среди многочисленных островов на запад и только 17 августа подошли к острову Диксон, на котором строились два дома и возводилась радиомачта. 8 сентября, после того как на борт «Таймыра» перешла часть его команды, доставленная «Вайгачом», ледоколы вместе с «Эклипсом» отошли от острова Диксон и, не встретив на пути льдов, 3 сентября 1915 г. пришли в Архангельск. Сквозной рейс был завершен.

Деятельность экспедиции на протяжении пяти лет – с 1910 до 1915 г. – недаром называют началом фактического освоения великого Северного морского пути. Долгое время материалы гидрографических работ экспедиции служили единственными сведениями об условиях плавания в восточной части Северного Ледовитого океана – в Чукотском, Восточно-Сибирском морях и в море Лаптевых. Материалы экспедиции явились ценным пособием для составления мореходных карт и лоций этих далеких морей, осветили картину состояния и распределения льда в совершенно не исследованных ранее районах Арктики, обогатили науку новыми сведениями о климате, морском режиме и придонной жизни полярных морей. Географические открытия экспедиции в корне изменили существовавшие ранее представления о Северном Ледовитом океане. 

Список литературы

  1. Биографический словарь деятелей естествознания и техники. Т. 1. – Москва: Гос. научное изд-во «Большая советская энциклопедия», 1958. – 548 с.
  2. Старокадомский Л. М. Экспедиция на «Таймыре» и «Вайгаче» / Л. М. Старокадомский. – Русские мореплаватели. – Москва : Военное изд-во Министерства обороны СССР, 1953. – С. 349-364.