Дэвис У.

Дэвис Уильям Моррис

(12 февраля 1850 – 5 февраля 1934)

Дэвис (правильнее Дейвис; Davis) Уильям Моррис – американский географ и геолог. В 1870 г. окончил Гарвардский университет в Кембридже (США) и там же в 1890 г. получил звание профессора. В 1911 г. – президент Американского геологического общества. В 1890-1915 гг. работал в Геологическом комитете США. Почетный член Русского Географического общества и многих других обществ в различных странах. Дэвис много путешествовал, посетил в частности Туркестан. Кроме географии и геологии, занимался астрономией. В 1890-х гг. разработал учение о географических циклах, вложив в это понятие представление о стадийном развитии рельефа суши. У. Дэвис различал циклы нормальный, или водно-эрозионный, ледниковый, карстовый, пустынный и морской. Ввел особого характера зарисовки рельефа – блок-диаграммы, широко применяющиеся в настоящее время. Представления Дэвиса о географических циклах быстро получили распространение среди геологов и географов, сыграв в свое время большую роль в развитии геоморфологии. Недостатки учения У. Дэвиса заключаются в том, что развитие рельефа рассматривается им вне конкретного времени и пространства, в отрыве от общей геологической истории территории. Учение У. Дэвиса не дает ясного представления о связи внутренних и внешних сил в формировании рельефа, искусственно обособляет друг от друга различные географические циклы, неправильно представляет развитие рельефа, как предопределенный заранее процесс, совершающийся путем замкнутых циклов. Дэвис не имел также ясного представления о роли колебательных движений земной коры в формировании рельефа.

 

Список литературы

  1. Биографический словарь деятелей естествознания и техники. Т. 1. – Москва: Гос. научное изд-во «Большая советская энциклопедия», 1958. – 548 с.

Уильям Моррис Дэвис родился в семье квакеров в Филадельфии в 1850 г. В 1869 г. он окончил Гарвардский университет, а годом позже получил степень магистра технических наук. С 1870 по 1873 г. Дэвис работал ассистентом в Аргентинской метеорологической обсерватории в Кордове, Аргентина. Возвратившись в 1876 г. в Гарвард для дальнейшего изучения геологии и физической географии, он был назначен ассистентом к Н. С. Шейлеру, а в 1878 г. – повышен в должности, став преподавателем физической географии. В 1885 г. Дэвис становится доцентом по физической географии, а затем – и профессором. Ему присвоили звание профессора геологии в 1899 г. в Гарварде, с которым он не расставался вплоть до своей отставки в 1912 г. В 1909 г. Дэвис читал лекции в Берлинском университете, а в 1911–1912 гт. – в Сорбонне. После отставки в Гарварде Дэвис временно работал в университетах Орегона, Калифорнии, Аризоны, в Стэнфордском университете и в Калифорнийском технологическом институте. Он был одним из учредителей Ассоциации американских географов и трижды избирался ее президентом – в 1904, 1905 и 1909 гг. Он был также президентом Американского геологического общества и Гарвардского клуба путешественников. Не имея степени доктора философии, он в то же время был почетным доктором многих университетов. Дэвис награжден медалями многих географических обществ и был кавалером ордена Почетного легиона (Bryan, 1935).

У. М. Дэвис обучался в Гарварде у Натаниэла Саутгейта Шейлера, который научил его, во-первых, вести тщательные непосредственные наблюдения в поле, используя затем полученные результаты для объективных и логически непротиворечивых выводов; во-вторых, не забывать при этом человека и его деятельность, рассматривая то и другое как часть ландшафта; и в-третьих, четко определять значимость процесса изменения при объяснении взаимосвязанных предметов и явлений на земной поверхности. Каким же образом Шейлер передал эти заветы своему молодому помощнику?

Что касается способности тщательно наблюдать и делать логические выводы, то, по-видимому, эти качества были усвоены Дэвисом при совместной работе с Шейлером в поле. На собственном опыте Дэвис убедился, что простая констатация того, «на что похожа данная местность», на много менее результативна, чем поиск ответов на поставленные вопросы. Осознание этого Дэвисом совпало со временем, когда ученых-американцев, работавших в области наук о Земле, крайне занимал вопрос о происхождении песчаных и гравийных отложений, столь широко распространенных в Новой Англии. Появились ли они в результате Всемирного потопа, как написано в Библии и как стало привычным это объяснять, или же они возникли при таянии обширного ледникового покрова, как утверждал Агассис? Шейлер, занимавшийся изучением ледниковых отложений на полуострове Кейп-Код, представил новые доказательства в подтверждение гипотезы Агассиса. Дэвис, работая с Шейлером, видел факты, говорящие и за и против ледниковой гипотезы; и он учился выстраивать свои наблюдения в форме вопросов, ждущих ответа. Для этого результаты полевых исследований нужно было выстроить в логическую цепь и представить в научной форме по схеме: объективный факт – аргумент.

Шейлер также привил Дэвису взгляд на Землю как на источник ресурсов, от которого зависит жизнь людей. После Джорджа Перкинса Марша Шейлер первым обратил внимание на то, как человеческая деятельность изменяет лик Земли, особенно в процессе истощения невозобновимых ресурсов. Геолог по образованию, но географ в душе, Шейлер всегда считал необходимым изучать Землю как дом человека.

И юный Дэвис учился мыслить в терминах эволюционных изменений как основы научного исследования в его наилучшем выражении, а именно заменяя одну рабочую гипотезу другой, более новой. Луи Агассис умел увлекать и убеждать своими лекциями, приобретая многочисленных последователей среди образованной части населения Новой Англии, которое оказывало поддержку его деятельности. Но в то же время ширилась и оппозиция представлению о том, что однажды возникшие организмы затем уже не изменялись. Аза Грей (1810–1888), ботаник из Гарварда, очень осторожно провела оценку фактических данных в поддержку концепции эволюции органического мира, которая в то время не пользовалась популярностью у широкой публики. Шейлер, многое почерпнувший у Агассиса в методах изучения форм рельефа, тем не менее присоединился к тем, кто поддерживал доктрину эволюции. Дэвис принял участие в бурных дискуссиях этого периода, когда ранее общепринятые объяснения стали отвергаться на основе тщательных научных исследований.

Дэвис не сразу воспринял и освоил эти идеи. Когда в 1876 г. он стал помощником Шейлера в проведении полевых работ, его преподавательская деятельность была прервана. Избранный им в основном эмпирический подход к изучению форм рельефа столкнул его учеников с необходимостью детальных исследований, не предписанных программой (Davis, Daly, 1930: 314–315). В результате, когда в 1882 г. пришло время его переаттестации в качестве преподавателя, он получил от президента университета Чарлза У. Элиота датированное 1 июня письмо следующего содержания: «Корпорация извещает Вас о переаттестации как преподавателя геологии с окладом 1200 долларов в год... Корпорация очень сожалеет, что эта должность не подходит Вам в качестве постоянной; все, что теперь при учете существующих возможностей можно Вам предложить, – это подождать некоторое время. Надеемся, что, пока будет рассматриваться вопрос о приглашении Вас на временную должность, Вы реально оцените обстановку в том смысле, что Ваши шансы на успех невелики, хотя у корпорации и есть все основания считать Вашу преподавательскую деятельность удовлетворительной».

В этот критический момент другой сотрудник факультета геологии Гарварда, Рафаэл Пампелли, знавший Дэвиса в бытность его студентом, предложил ему принять участие в поисковых работах, которые он сам тогда проводил по выявлению ресурсов вдоль Северной Тихоокеанской железной дороги в Монтане. Дэвису было поручено исследование запасов угля в месторождениях этого штата. В ходе этой работы он приступил к визуальному определению «цикла эрозии». Дэвис заметил существование ряда террас русла реки Миссури, появление которых он объяснил результатом удаления «вышележащего слоя неизвестной толщины» и понижением прежней поверхности в направлении к базису русел водотоков. Концепция базисного уровня была высказана Поуэллом, а проникновение в процесс речной эрозии обеспечивали труды Гилберта и Даттона. Но Дэвис, изучая формы рельефа Монтаны, приступил к выработке теоретической модели, которая должна была объяснить все такие процессы и созданные ими формы поверхности (Chorley, Dunn, Beckinsale 1964: 622). Концепция цикла эрозии впервые была и заложена в 1884 г., а в 1899 появился ее пересмотренный вариант (Davis 1899а). Важно отметить, как это отразилось на преподавательской карьере Дэвиса: детальное изучение форм рельефа в отдельных местностях, которое несколькими годами раньше не вызвало интереса у его студентов, теперь позволило объединить все наблюдения в обобщенной модели всех форм рельефа вне зависимости от их местонахождения. И вот, всего лишь три года спустя после президентского письма Элиота, Дэвис был назначен ассистентом профессора физической географии в том же Гарварде.

В работе Дэвиса выделяются два аспекта, которые можно рассмотреть по отдельности, хотя в курсах лекции он излагал их одновременно. Во-первых, следует ознакомиться с его вкладом в геоморфологию, где особое место занимает модель цикла эрозии; во-вторых, нужно уделить внимание его роли в пропаганде географии как учебной дисциплины, преподаваемой в школах, колледжах и высших учебных заведениях.

 

Вклад в геоморфологию

Среди того нового, что внес Дэвис своими научными исследованиями в геологию и геоморфологию, центральное место занимает его концепция цикла эрозии, которую сам он называл «географическим циклом» (Davis, 1899а). Его модель отражала идеальную последовательность форм рельефа, сменявших друг друга в процессе эрозионного воздействия текучих вод на возвышенный участок земной коры. Модель Дэвиса функционировала при двух условиях: после тектонического поднятия не должно происходить каких-либо дальнейших поднятий и опусканий, и во время заключительного цикла не должно быть существенных изменений климата. С первого же момента, как некий участок поверхности Земли начинает подниматься, принимается за дело и речная эрозия. Постепенно река вырабатывает V-образную долину, верховья которой все более и более проникают в пределы этой поверхности по мере того, как она эродируется. Однако река не может до бесконечности углублять свое русло. Как указывал Поуэлл, существует базисный уровень (базис эрозии. – Перев.), определяемый поверхностью того водного тела, в которое река впадает. Более того, еще прежде, чем долина будет прорезана до базового уровня, река вырабатывает в ней определенный профиль своего русла. Этот уклон, или профиль равновесия, зависит, как первым заметил Гилберт, от соотношения между крутизной падения воды, ее объемом и количеством переносимых водой наносов. После достижения руслами этих равновесных условий реки начинают расширять свои долины, и площадь возвышенных водораздельных пространств постепенно сокращается.

Важно, что Дэвис выработал терминологию. Стадия, когда исходная поверхность еще не расчленена долинами, а сами долины имеют V-образную форму и реки ниспадают бурными потоками, называется стадией юности. Местность приобретает наиболее выраженный рельеф к моменту, когда оказываются рассеченными последние остатки исходной поверхности. Затем поверхность постепенно сглаживается, и долины начинают расширяться. Эту стадию Дэвис назвал зрелостью. Когда же в широких долинах у рек образуются меандры, а водораздельные пространства приобретают мягкие волнисто-холмистые формы, то наступает стадия старости. В целом же некогда возвысившийся блок земной коры стачивается почти до уровенной поверхности, которую Дэвис назвал пенепленом. Он указывал, что весь цикл может вновь начаться при условии нового тектонического поднятия и тогда произойдет омоложение рельефа.

Дэвис предложил инструмент для описания и изучения рельефа путем учета взаимодействия трех факторов: структуры, или характера и расположения подстилающих пород; процесса, или сочетания агентов эрозии – текучих вод, медленного перемещения рыхлых пород (крип), подпочвенных вод, льда; и стадии, или того момент в последовательности развития форм рельефа, который был достигнут к определенному времени.

Дэвис специально подчеркивал, что идеальная последовательность форм рельефа не должна рассматриваться как догма, а лишь как схема, обеспечивающая возможность теоретического подхода, сославшись на которую можно было бы объяснить реально наблюдаемую картину. Он называл это «объяснительным описанием форм рельефа». Дэвис ясно понимал, что в природе существует бесконечное разнообразие привходящих факторов, нарушающих идеальную последовательность, и что поэтому почти в каждом районе обнаружатся специфические особенности, делающие его единственным в своем роде. То есть здесь мы сталкиваемся все с тем же вопросом выбора между описанием особенностей любого отдельно взятого района, понимаемых как уникальные или же рассматривающихся в аспекте закономерностей, общих для целого ряда районов. Дэвис сам установил последовательности развития цикла для некоторых особых условий: для поверхностей, сложенных наклонно расположенными пластами пород, где эрозионное расчленение коснулось их опрокинутых краев; для блоков, окаймленных сбросовыми уступами; для районов с аридным климатом. Он подчеркивал, что лишь в крайне редких случаях (а быть может, и никогда) тектоническое поднятие происходит очень быстро и не сопровождается последующими движениями, как того требует его модель. Дэвис показал, как следует видоизменять теоретическую модель, если происходит дальнейшее поднятие, и на любой из стадий цикла будет осуществляться омоложение рельефа; он же приводил бесчисленные примеры изменения идеального цикла в тех или иных специфических условиях. Свою концепцию развития Дэвис использовал также и при выделении идеальной последовательности гляциальных форм рельефа, созданных ледниками в горных районах, при выявлении строения островов, окаймленных рифами (Davis, 1928), и в исследовании карстовых форм в районах распространения известняков (Davis, 1930а). В этом он увидел путь реализации своей схемы. «В схеме цикла эрозии... воссоздается мысленный двойник каждой формы рельефа с подстилающими ее геологическими структурами, эрозионными процессами, протекающими на ней, и достигнутой стадией развития под их воздействием, выраженный в понятиях всей последовательности стадий от возникновения цикла эрозии из-за тектонического поднятия или какой-либо другой причины деформации участка земной коры до его окончания, когда эрозионная деятельность исчерпает себя. Таким образом, исследователь форм рельефа описывает не ту непосредственную картину, которую он видит, а ту, что предстает перед его мысленным взором. Сущность схемы проста и без труда воспринимается; в то же время она настолько эластична и так легко расширяется или детализируется, что позволяет представить формы рельефа даже самой сложной структуры и с наиболее продолжительной историей создания» (Davis, 1899а).

Дэвис не только наименовал стадии открытого им цикла, он также предложил термины для обозначения различных форм рельефа, точно определив каждую из них. Он принял предложенное Поуэллом разделение рек на три вида: консеквентные, антецедентные и эпигенетические, добавив к ним субсеквентные, обсеквентные и ресеквентные (Davis, 1909: 483, 513). Невысокие горы-останцы, возвышающиеся над общим уровнем пенеплена, Дэвис назвал монадноками – по имени горы Монаднок в Нью-Гемпшире, господствующей над пенепленом Новой Англии (Davis, 1909: 362, 591). Этим он вновь продемонстрировал, как специалисты, занимающиеся изучением Земли, начинают замечать объект лишь тогда, когда он получил свое наименование. Любопытный пример, иллюстрирующий, насколько тесно восприятие связано с представлением.

Дэвис с такой страстью пропагандировал и защищал гипотезу цикла эрозии и соответствующую терминологию, что в целом они были приняты во всем мире. Его приглашали для чтения лекций во многие страны, а написанные им работы были переведены на несколько иностранных языков. Однако полное изложение концепции цикла эрозии со всеми вариантами содержится лишь в немецком переводе его берлинских лекций, сделанном Альфредом Рюлем (Davis, 1912). Французскому географу Эмманюэлю де Мартонну принадлежит одно из наиболее ясных истолкований идей Дэвиса (de Martoinne, 1909; см. также Baulig, 1950). Дэвис посетил многие страны, где на практике применял свои методы объяснительного описания при изучении характерных форм рельефа отдельных местностей.

Ему же принадлежат эксперименты с методами географического описания (Davis, 1910); так в своей знаменитом статье о Передовом хребте в Колорадо он сопроводим свое описание форм рельефа пояснениями, касающимися использованного им метода (Davis, 1915). В 1915 г. оy опубликовал большую статью о принципах географического исследования, которая сохранила свое значение до наших дней (Colby, 1915).

Конечно, созданная Дэвисом схема, как он и ожидал, подверглась нападкам: так всегда бывает с подобными гипотетическими разработками. Любопытно, что именно в Германии, где концепция Дэвиса была опубликована в наиболее полном виде, отмечалось наибольшее ее неприятие. Геттнер, например, полагал, что теоретическая модель цикла эрозии слишком жестко детерминирована и слишком специфична, чтобы в нее могли уложиться реально существующие условия уникальных ситуаций (отдельных местностей). Дэвис предложил теоретическую модель, а Геттнер указал, что она ошибочна. Разгоревшаяся дискуссия прекратилась после того, как ученые, владевшие и английским и немецким языками, путем тщательного анализа установили, что недоразумение возникло из-за неправильного понимания значения слов. Пассарге, рассматривавший описание форм рельефа как основную часть всех работ по изучению ландшафта, выступал против дэвисовского метода объяснительного описания. Вместо этого он настаивал на чисто эмпирическом исследовании рельефа. Дэвис не уставал возражать против попытки Пассарге трактовать рельеф эмпирически, указывая на бесчисленные несообразности такого подхода (Davis, 1919). Но теперь-то нам ясно, что спор между Пассарге и Дэвисом разгорелся из-за полного непонимания основных целей, которые преследовал каждый из них в своих исследованиях. Для Дэвиса история развития форм рельефа составляла ядро географического изучения ландшафта; при таком подходе остальные элементы последнего оказывались второстепенными. Задача Пассарге состояла в познании ландшафта как целостного явления путем изучения многих присущих ему элементов различного происхождения, среди которых рельеф хотя и рассматривался как фундамент, основание ландшафта, но не всегда относился к самым важным определяющим его элементам. Да и в деятельности самого Дэвиса можно найти множество примеров как эмпирического подхода к изучению форм рельефа, так и успешного их изучения с использованием метода объяснительного описания.

После Первой мировой войны многочисленным нападкам подверглась сама гипотеза эрозионного цикла, а не метод объяснительного описания. Так Вальтер Пенк, сын Альбрехта Пенка, доказывал, что образовавшийся на краю вздымающегося блока земной коры крутой откос будет в процессе эрозии отступать параллельно своему исходному залеганию, то есть сохраняя первоначальную крутизну, а не выполаживаясь. Следующие одно за другим вздымания должны характеризоваться образованием ряда крутых уступов, каждый из которых находится в процессе отступания; в руслах рек в свою очередь должны сохраниться так называемые точки перепада высоты, отмечаемые порогами; каждый из таких порогов указывает на изменение базиса эрозии и находится в процессе отступания, перемещаясь вверх по течению. Позднее Л. К. Кинг, южноафриканский геоморфолог, указал на существование ряда денудационных поверхностей у подножия параллельно отступающих крутых уступов в Бразилии и Южной Африке. Он называл их педиментами.

Особым нападкам критиков подвергается та часть схемы Дэвиса, в которой он постулирует, что поднятие какого-либо блока земной поверхности происходит лишь единожды. Теперь мы знаем, что каждому футу смытых с поверхности какого-либо участка суши пород соответствует изостатическое поднятие всей колонки подстилающих этот участок пород на 9-11 футов. Это приводит к тому, что нигде на Земле не создаются условия для образования истинного пенеплена, и объясняет, почему не существует нерасчлененных денудационных равнин. Еще в 1878 г. Г. К. Гилберт писал, что эрозионное стачивание поверхности бассейна стока до равнины требует такой однородности условий, которая нигде не существует (Gilbert, 1978). Много позднее А. Н. Штралер высказался в том смысле, что концепция эрозионного цикла Дэвиса неспособна выразить динамику процесса эрозии. По-видимому, логически правильнее было бы заменить идею о «зрелости» представлением об устойчивом, или равновесном, состоянии открытой системы, а стадию «старости можно было бы вообще исключить» (Strahler, 1950. Для ознакомления с другими критическими замечаниями в адрес концепции Дэвиса см.: Chorley, 1965).

Важно отметить, что в последние годы жизни сам Дэвис написал критические обзоры своей собственной модели и что ему принадлежит много других оригинальных работ (Davis, 1922; 1928; 1930).

 

Вклад Дэвиса в географическое образование

Дэвис попытался избавить преподавание географии от излишнего увлечения конкретным знанием при недостаточном внимании к обобщающим представлениям, вокруг которых группируются факты. То же самое стремился сделать Риттер в 1817 г., и это же излагал Гюйо в отделе образования штата Массачусетс в 1848 г. И вот, несмотря на усилия своих предшественников, Дэвису пришлось повторить все это в 1880-е годы, причем он предложил сделать и кое-что дополнительное. В 1932 г., оглядываясь на проделанный им путь в деле улучшения преподавания географии, он писал: «Ни один из географов не чувствует себя обделенным в громадном разнообразии фактов, необходимых для изучения того сложного объекта, исследованием которого он занимается; ибо в процессе своей работы он может открыть соотношения и закономерности, которые соединят эти факты в некоторую строго причинную последовательность. А затем, сосредоточившись в основном на этих соотношениях и закономерностях, он может, особенно в своей преподавательской деятельности, приводить в пример те или иные факты главным образом для иллюстрации закономерностей. Но, к несчастью, географы часто настолько обременены грузом бесчисленных фактов, относящихся к их объекту исследования, что почти все внимание сосредоточивают на отдельных феноменах в специфических местоположениях, а не на закономерностях, примером которых служат такие феномены; и это прискорбно. Однако фактически те же самые упреки можно отнести и к истории, в которой простой последовательности событий или, еще хуже, простому перечислению отдельных событий придается больший вес, чем присущей им значимости...» (Davis, 1932: 214–215).

В лекции, произнесенной перед Научной ассоциацией университета Джона Гопкинса (1889 г.), Дэвис набросал относительно простую схему развития рельефа, которую могли использовать преподаватели вместо того путаного и изобилующего деталями изложения, которым столь часто злоупотребляют (Davis, 1909: 193–209). По существу, это была все та же его концепция цикла эрозии, но приспособленная для изучения в начальных и средних школах. Однако в этой лекции Дэвис пошел дальше. Он говорил о том, что изучение географии может быть своего рода введением ко многим естественным наукам. Ему же принадлежала идея общей науки о Земле, в рамках которой он мыслил создание динамической модели процессов, формирующих планету. Примерно в то же время Дэвис, принявший точку зрения Шейлера, который рассматривал органическую жизнь, включая человека как часть природного ландшафта в целом, занялся поиском более масштабной концептуальной структуры географии. Ему нужно было найти причину и следствие общих закономерностей, существующих «обычно между некоторыми элементами неорганической природы, осуществляющими контроль, и некоторыми элементами органической природы, реагирующими на него» (Davis, 1903: 3–22). В 1906 г. он следующим образом разъяснял это: «...любое утверждение может считаться географическим по своему смыслу, если в нем идет речь о закономерной связи между некоторым неорганическим элементом Земли, на которой мы живем, осуществляющим роль контролирующего фактора, и некоторым элементом, характеризующим существование, или рост, или поведение, или распространение органического [живущего] обитателя Земли, способного реагировать на него... В этой идее причинной связи или родства действительно заключен самый точный, если не единственный объединяющий принцип, который я нахожу в географии» (Davis, 1906; цитируется по Davis 1909: 8).

Попытка Дэвиса придать географии цельность внесением в нее причинно-следственного подхода привела к некоторым не очень благоприятным последствиям. Сейчас никто не удивится, если негеографы и даже кое-кто из географов употребляет слова «географический фактор» применительно к природным условиям Земли, влияющим на человеческую деятельность. В то же время географы-профессионалы если и пользуются этими словами, то лишь по отношению к некоторым факторам местоположения. Два известных ученых из Гарварда, психолог и философ – Чарлз С. Пирс (1839–1914) и Уильям Джеймс (1842–1910) – заложили в 1870-х годах основы прагматизма. Они доказывали, что использование простой причинно-следственной связи для объяснения событий имеет сомнительную ценность из-за существования сложных систем, включающих функционально связанные составные части, что делает любое простое объяснение невозможным. Прагматизм, согласно Пирсу и Джеймсу, был методом определения значимости умозаключений; значимость любой идеи, утверждали они, состоит в ее практической полезности. К 1890 г. преподавание, ставившее целью показать влияние природной среды и ответ на это влияние в реалиях человеческой деятельности, вышло из моды. Более того, прагматический подход к процессу усвоения знаний прочно обосновался в программах начальной и средней школы благодаря деятельности Джона Дьюи.

К 1892 г. появилось столько новых идей в области образования, что Национальная ассоциация просвещения учредила Комитет десяти, который возглавил президент Гарвардского университета Элиот; в обязанности комитета входило изучение круга проблем, относящихся к содержанию программ обучения для школ более низкого, чем колледжи, уровня, а также требований, которым должны отвечать поступающие в колледжи. Комитет организовал девять совещаний, на каждом из которых обсуждались отдельные предметы изучения. Одно из них было посвящено обсуждению содержания курсов географии. На этом совещании председательствовал Т. К. Чемберлин – в прошлом президент Висконсинского университета, а в 1892 г. – глава факультета геологии во вновь созданном Чикагском университете. Среди участников совещания были геологи, метеорологи, а также преподаватели физической географии и естественной истории из школ и колледжей. Присутствовал на нем и Дэвис, сыгравший главную роль при составлении резолюции. Рекомендации, принятые Комитетом десяти, содержали, в частности, следующее положение: «Физическая география должна включать элементы ботаники, зоологии, астрономии, а также аспекты торговли, способов управления и этнологии, и ... она должна принять более прогрессивную форму и с большей определенностью увязывать особенности земной поверхности, процессы, которые их создают или разрушают, природные условия, в которых они протекают, и те природные влияния, которые столь глубоко воздействуют на человека, и иные живые организмы». (Мауо, 1965: 20–21).

Комитет десяти выразил удивление, получив отчет о совещании географов. Дело в том, что он предлагал внести в программу средней школы множество гораздо более радикальных изменений в сравнении с тем, о чем говорилось ранее на всех предыдущих организованных комитетом совещаниях. И вот в резолюции Комитета было записано: «Исходя из того, что география как учебный предмет признана в начальной школе... и что значительная часть всего школьного времени детей уделяется изучению вышеназванной дисциплины, мы с некоторым изумлением констатируем, что отчет совещания географов... обнаруживает большую неудовлетворенность преобладающими методами... и содержит самые революционные предложения» (На совещании по географии присутствовали: Т. К. Чемберлин, Чикагский университет, председатель; Джордж Л. Колли, Билойт колледж; Уильям Моррис Дэвис, Гарвардский университет; Дельвин А. Хамлин, специальная школа в Райсе, Бостон; Марк У. Харрингтон, Бюро погоды, Вашингтон (округ Колумбия); Эдвин Дж. Хустон, Филадельфия; Чарлз Ф. Кинг, Дирнборнская школа, Бостон; Френсис У. Паркер, окружная школа, Чикаго; Изрейел К. Рассел, Мичиганский университет.).

Тем не менее отчет был принят, и его радикальные требования придать географии статус серьезной науки, а не превращать ее в предмет для бездумного зазубривания, было рекомендовано учитывать в школьном преподавании. Во многих школах после этого начали обучать физической географии или физиографии, как ее стали называть, а в новых учебниках излагались идеи Дэвиса. Однако многие преподаватели средней школы были против введения в программу новых материалов, а еще гораздо большее число учителей было совершенно не готово для их преподавания. Лишь некоторые из учителей средней школы могли определить те или иные формы рельефа на местности или со знанием дела и живо изложить теоретические представления Дэвиса. Не обладая собственными знаниями концепций новой географии, они вновь возвращались к преподаванию фактов, требовавших простого заучивания. Целых десять лет физиография сохранялась в их представлениях как неинтересный предмет, который, следовательно, оттеснялся на задний план фундаментальными естественными науками, социальными науками и географией торговли.

Дэвис сам был прирожденным учителем. Он мастерски владел словом и одинаково завораживал как слушателей-непрофессионалов, так и ученую аудиторию. А его зарисовки ландшафтов были превосходны. В поле с группой студентов он умел возбудить глубокий интерес к разгадыванию последовательности событий, которые создали современные ландшафты. Но он резко критиковал своих студентов за недостаточно добросовестное отношение делу, и некоторые из его более обидчивых учеников отказывались от дальнейшей работы в области географии Только самые лучшие студенты могли «постичь это». Марк Джефферсон, один из наиболее способных учеником Дэвиса, говорил о его преподавательском мастерстве: «Метод обучения, использовавшийся Дэвисом, был самым интересным из всех, с которыми мне когда-либо приходилось встречаться. Его приемы полевого исследования подтверждают это. Я прослушал весь его курс лекций в Гарварде и был с ним и еще двумя студентами в летней школе в Скалистых горах... Чем больше вы проникнетесь его манерой преподавания, когда он сталкивает вас лицом к лицу с природой, тем отчетливее ее постигнете. Но и здесь все далеко не так просто. Его школа – это школа интеллектуального шока» (Martin, 1968: 4).

 

Заслуги Дэвиса

Нам следует отдать должное Дэвису за его неутомимую деятельность и заботу о развитии той отрасли знания, которую он определял как география. Его ученики стали в начале XX столетия выдающимися специалистами в области геоморфологии и географии человека.

Известны шестеро выдающихся ученых из выпускников Гарварда и учеников Шейлера и Дэвиса в 1891-1892 гг. Это А. П. Бригем, некогда священник в Ютике, который стал учеником Дэвиса и впоследствии преподавателем в Колгейтском университете (с 1892 по 1925 г.); Ричард И. Додж, преподававший в учительском колледже (Колумбия) с 1897 по 1916 г. и в Коннектикутском государственном колледже, Сторс, с 1920 по 1938 г. Он же в 1897 г. основал «Journal of School Geography», позднее «Journal of Geography»; Кертис Ф. Марбут, преподававший в Миссури с 1895 по 1910 г. и состоявший в штате отдела почвенной съемки Министерства сельского хозяйства с 1910 по 1935 г.; Ральф С. Тарр, который преподавал в Корнельском университете с 1892 по 1912 г.; Роберт де К. Уорд, климатолог, преподававший в Гарварде с 1890 по 1930 г., и Льюис Дж. Уэстгейт, занимавшийся исследованиями и съемкой по поручению Геологической службы, главным образом в западных штатах. Среди известных ученых, работавших в Гарварде вместе с Дэвисом в более поздние годы, можно назвать: А. X. Брукса, после 1903 г. трудившегося в штате Геологической службы США на Аляске; Элсуорта Хантингтона, автора множества книг о климате и человеке, научного сотрудника Йельского университета с 1919 по 1945 г.; Марка Джефферсона, который увлек работой в области географии много молодых ученых в тот период, когда он преподавал в Мичиганском государственном нормальном колледже в Ипсиланти (с 1901 по 1939 г.); Исайю Боумана, главу Американского географического общества (1915-1935) и президента Института Джона Гопкинса с 1935 по 1949 г.; Дугласа У. Джонсона, геолога из Колумбийского университета, и наконец, Дж. У. Гоулдтуэйта, геолога из Дартмута.

Их научная деятельность протекала во многих более старых, восточных университетах и колледжах США; некоторые занимали видные должности в Геологической и Почвенной службах США CKrug-Genthe, 1903).

Дэвису было ясно, что если география хочет утвердить свои позиции как профессиональное поле научной деятельности, то необходимо организовать соответствующее общество ученых-профессионалов, где они могли бы излагать свои идеи. Когда в 1904 г. Дэвис был вице-президентом Американской ассоциации содействия развитию науки по секции Е – геология и география, – он не преминул воспользоваться вице-президентским адресом-речью, чтобы специально подчеркнуть, что, несмотря на равный статус геологии и географии в ассоциации, за прошедшие двадцать лет никто из вице-президентов ни разу в своих выступлениях не касался географии. «И он приступил к активной пропаганде географии среди собравшихся геологов, взывая к их зрению и слуху» (Brigham, 1924). Он говорил, что существующий уровень изучения географии не способствует формированию ученого, дело ограничивается лишь подготовкой школьных учителей; кроме того, в географии не существует организованной каким-либо образом группы зрелых ученых, и, следовательно, нет условий для взаимного обогащения идеями, которое обеспечивает профессиональное сообщество. Он указывал на необходимость создания географами профессионального общества вроде Американского геологического общества, где «критерием для вступления в члены служили достаточная профессиональная подготовка и наличие публикаций». Он стоял на той точке зрения, что основу такого общества могли бы составить преподаватели географии, сотрудники Государственной службы погоды и ее отделений в отдельных штатах, сотрудники многих правительственных учреждений, имеющие отношение к исследованиям в области геологии, гидрографии, биологии, этнографии и статистики. В последующие месяцы 1904 г. А. П. Бригем создал группу заинтересованных лиц, которые и разработали план организации такого общества. Его первое собрание и регистрация объединения состоялась в Филадельфии в декабре 1904 года. Дэвис как президент говорил о целях и надеждах нового союза (Davis, 1905). В 1905 г. он вновь был избран президентом (и на третий срок – в 1909 г.), На собрании ассоциации в 1905 г. Дэвис выступил с президентским обращением под названием «Индуктивное изучение содержания географии» (Davis, 1906), в котором определил географию как изучение взаимоотношений между предписаниями неорганической и ответом на них органической природы.

Еще одним вкладом Дэвиса в становление географии как профессии была трансконтинентальная экскурсия Американского географического общества 1912 г. Исходя из успешных результатов организации полевых экскурсии в Европе, Дэвис предложил некоторым своим коллегам участвовать в осуществлении плана, который должен был привлечь множество европейских ученых к поездке в Соединенные Штаты. Он сумел заручиться финансовой поддержкой и содействием железнодорожных компаний, университетов, торговой палаты, университетских клубов, газет, научных обществ, правительственных учреждений и фирм всей страны. В экскурсии приняли участие 43 европейских географа из тринадцати стран. Около 100 американских географов сопровождали европейцев, по крайней мере часть пути. Экскурсанты на специальном поезде выехали из Нью-Йорка 22 августа и возвратились в него 17 октября, покрыв расстояние в 12965 миль от побережья до побережья. Записи, сделанные участниками во время экскурсии, послужили основой для написания многих научных статей, опубликованных на разных языках. Однако наибольший успех был связан с установлением тесных товарищеских отношений между ведущими американскими и европейскими географами и с проведением множества дружественных научных дискуссий. Никогда ранее не было ничего подобного такой экскурсии.

 

Список литературы

  1. Джеймс П. Все возможные миры / П. Джеймс, Дж. Мартин / Под ред. и с послесл. А. Г. Исаченко. – Москва : Прогресс, 1988. – 672 с.