Лутугин Леонид Иванович

(1864-1915)

Горный инженер Леонид Иванович Лутугин был талантливым и оригинальным ученым, проложившим свои пути и создавшим свою школу в геологической науке. С его именем и деятельностью связано самоопределение геологии угольных месторождений как самостоятельной области геологического знания. Он был видным горным, техническим и общественным деятелем, одним из тех многоталанных, живых, принципиальных и обаятельных людей, которыми гордится наша Родина.

Леонид Иванович Лутугин родился 4 марта 1864 г. в Петербурге. Его семья, состоявшая из матери и нескольких братьев (отца он потерял в раннем детстве), отличалась большой внутренней свободой и сплоченностью.

Среднее образование Л. И. Лутугин получил в реформатском училище по коммерческому отделению; для поступления в высшее учебное заведение он занимался еще два года подготовкой за 7 классов реального училища и одновременно являлся вольнослушателем университета.

В 1884 г. Л. И. Лутугин поступил в Горный институт, который окончил в 1889 г. Во время пребывания в институте Лутугин проявил большой интерес к геологическим наукам, особенно усилившийся под влиянием лекций А. П. Карпинского по исторической геологии. По окончании института летние месяцы первых двух лет он провел в геологических экспедициях от Русского географического общества и занимался изучением водораздела между реками Вычегдой и Камой.

С самого начала научной деятельности Л. И. Лутугин проявил себя как внимательный наблюдатель и пытливый исследователь. За свои работы он получил серебряную медаль.

В 1892 г. Л. И. Лутугину и Н. И. Лебедеву под общим руководством Ф. Н. Чернышева была поручена детальная геологическая съемка Донецкого каменноугольного бассейна. Именно здесь развернулось в полной мере дарование Л. И. Лутугина как ученого большого масштаба, смелого новатора и оригинального исследователя. С Донецким бассейном и его детальным картированием была связана вся дальнейшая, почти двадцатипятилетняя творческая жизнь Л. И. Лутугина.

Основная задача детальной геологической съемки Донецкого бассейна заключалась в составлении геологической карты в масштабе 1 : 42000. Нужно было дать точную параллелизацию угольных пластов на всей исследованной площади более 20 000 кв. км и определить запасы углей разных марок в бассейне.

За такую прикладную работу большого размаха Геологический комитет брался впервые.

Л. И. Лутугину пришлось составлять карту геологического разреза в одном из самых старых угольных районов Донецкого бассейна – Лисичанском. В качестве руководства молодому геологу была дана инструкция, действовавшая тогда в Геологическом комитете для десятиверстных съемок (т. е. масштаба 10 верст в 1 дюйме). Инструкция предусматривала изучение геологических разрезов по основным балкам, оврагам и сопоставления этих разрезов путем палеонтологического изучения собранных в различных пластах органических остатков.

Однако наблюдательный ученый быстро установил, что шаблон, созданный для малообнаженных областей средней России, не учитывает естественных особенностей Донбасса. Особенности, на которые обратил внимание Л. И. Лутугин, состоят в том, что большая часть поверхности Донбасса лишена рыхлых наносов и на ней обнажаются непосредственно смятые в складки коренные каменистые породы. Более твердые слои известняков и песчаников меньше поддаются выветриванию и выступают в виде вытянутых грядок и полос, напротив глинистые и углистые слои, более мягкие или более доступные разрушению, скорее образуют вогнутые формы микрорельефа. Эти соотношения можно заметить даже под возделанной землей или пашней.

Л. И. Лутугин учел хорошую обнаженность поверхности Донецкого бассейна и тесную связь ее геологического строения с топографией, именно с микрорельефом, и предложил способ непосредственного прослеживания наиболее заметных на рельефе слоев.

Прослеживая гривки известняка или песчаника и нанося их на точную (одноверстную, 1 верста в 1 дюйме) карту, Л. И. Лутугин получал, так сказать, известняково-песчаниковый каркас геологической карты. Для осуществления такого картирования нужна только хорошая топографическая карта крупного масштаба, молоток для отбивания образцов пород и компас для определения наклона слоев, а главное терпение и настойчивость, чтобы обойти все «гривки» в пределах планшета. Этот метод непосредственного картирования, проверяемый и дополняемый просмотром разрезов по балкам, оказался во много раз более точным. При обычном методе, если даже в условиях последующей палеонтологической обработки и получилась возможность сопоставления отдельных слоев и всего разреза, то промежутки между ними заполняются по карте на основании общих соображений, отдельных фактов м т. д. В методе прослеживания выходов пластов при картировании не остается места ни для каких предвзятых идей и соображений. Лутугинские карты реально отражают природные явления и представляют, в сущности, плоскую модель геологического строения Поверхности в масштабе 1:42 000.

Пользуясь таким методом, Л. И. Лутугин составил не только карты, но и разрез всего среднего и верхнего карбона, т. е. всей практически угленосной толщи северо-западной части Донбасса.

Преимущества нового метода работы были огромны. Сделанная на основании такого метода карта обладала большой степенью достоверности и точности, так как отражала природную реальность геологического строения, подтвержденную громадным количеством наблюдений на почти сплошь исхоженной поверхности. Такая работа потребовала неимоверного труда, так как каждый планшет в 370 кв. верст (около 420 кв. км) требовал до 2000 километров и более прослеженных «гривок». На некоторых сложных планшетах буквально не оставалось места, на котором ни ступала бы нога геолога. Эта точность и реальность изображения всевозможных нарушений позволяли найти всегда правдоподобное объяснение каждого нарушения и представить себе геометрически продолжение его в глубину. Последнее допускало возможность точных прогнозов, т. е. представлений о том, что будет наблюдаться в шахтах. Для горной промышленности это было крайне необходимо.

Достоинство лутугинской карты заключалось также в ее детальности, позволяющей проследить судьбу каждого единичного пласта угля или известняка на большом протяжении и непосредственно производить сопоставление пластов.

Сочетание всех этих достоинств делало донецкие детальные карты совершенно новым и вполне научным документом. По выражению А. А. Борисяка «созданная им (Л. И. Лутугиным) и его сотрудниками донецкая карта составляет украшение и гордость комитетских изданий». Не мудрено, что на Международном геологическом конгрессе, который происходил в 1897 г. в России, известный французский палеонтолог А. Годри, посетивший Донецкий бассейн вместе с экскурсией конгресса, должен был признать, что каждый европейский геолог, работающий по каменноугольным отложениям, должен учиться по детальным донецким картам.

Все дальнейшие научные и практические исследования в Донецком бассейне, как-то: гидрогеологические (изыскания грунтовых вод), инженерные и другие, а главное, подсчет запасов углей, могли производиться только на основе составленных карт. На этой же основе были построены и геологические карты более мелкого масштаба 1 : 126000 (трехверстка) и 1 : 420000 (десятиверстка).

Первая из них в 1911 г. демонстрировалась в г. Турине на Международной выставке, и за нее Л. И. Лутугину была присуждена большая золотая медаль.

Подсчет запасов Донецких углей к Международному геологическому конгрессу в 1897 г., как и все последующие, производились на основе детальной карты. Сопоставление пластов угля по всему бассейну также делалось и продолжает делаться на той же базе.

В период летних полевых работ в Донбассе Л. И. Лутугин много времени посвящал различным экспертизам и разрешению практических инженерных вопросов, как-то: выбору места для шахт, поискам пропавшего вследствие какого-нибудь нарушения угольного пласта, проведению туннеля, устройству водоснабжения и т. п. Здесь он проявлял себя не только как вдумчивый ученый исследователь, но и как инженер, вооруженный наукой и чутьем практического деятеля. Л. И. Лутугин может считаться поэтому не только творцом угольной геологии, но гораздо шире – пионером инженерной геологии в широком смысле этого слова.

Л. И. Лутугин помогал советом всем, кто в этом нуждался. При этом он не хотел ставить себя в зависимость от частных интересов и всегда публиковал свои экспертизы и отзывы через Известия геологического комитета для всеобщего сведения и использования. Из одних этих отзывов составился бы целый том трудов. Л. И. Лутугин никогда не ошибался и пользовался огромным авторитетом в промышленных, финансовых и правительственных кругах. Он был непременным членом всевозможных правительственных и общественных комиссий, касавшихся Донецкого бассейна.

Промышленники неоднократно делали попытки привлечь Л. И. Лутугина к участию в правлениях предприятий или акционерных компаний. Но Л. И. Лутугин всегда отклонял от себя такие предложения, отшучиваясь: «Жить мне осталось недолго, нахапать много не успею, а свой некролог испорчу».

В результате более чем 22-летней работы Л. И. Лутугина и его сотрудников выяснилось гораздо большее постоянство угольных пластов и известняков, чем это предполагалось раньше.

В 1897 г., вскоре после конгресса, Ф. Н. Чернышев отошел от донецких работ, и А. И. Лутугин становится их официальным руководителем. В то же время он приглашается в Горный институт для чтения лекций. Начинается второй, самый яркий период жизни и деятельности Л. И. Лутугина в научной, педагогической и общественно-политической областях.

Лекции Л. И. Лутугина были блестящим образчиком живой импровизации, которой вообще отличались многие выступления Л. И, Лутугина на научном и общественном поприще. Обычно он очень поздно (в ноябре – декабре) возвращался с полевых работ, а весной довольно рано уезжал на них. Поэтому лекционный сезон был довольно коротким (3-4 месяца с перерывом на месячные зимние каникулы). Лекции его не умещались в расписание и читались по вечерам по 3-4 часа подряд. Л. И. Лутугин приносил на лекцию ворох книг (как это делал в свое время и А. П. Карпинский), в живой беседе знакомил слушателей с историей исследования данной геологической системы, демонстрировал классические работы по ней, а потом переходил к относительно краткой, но очень яркой, легко запоминающейся характеристике системы. Лекции его были насыщены идеями и минимально необходимым фактическим материалом.

В этом сказался присущий Л. И. Лутугину талант сжатого, но выпуклого изложения, особенно ценного в таком обширном по фактическому диапазону предмете, как историческая геология. Каждая лекция воспринималась слушателями как блестящий доклад, кратко формулирующий все существенное по данному вопросу.

Многогранная личность Л. И. Лутугина не могла не проявляться и в общественно-политической жизни, особенно в бурную эпоху 1905 г., и во время предшествующих и последующих событий.

«Интересы науки и общественной жизни были ему одинаково дороги,– говорится в некрологе, написанном А. А. Борисяком, – и до конца своих дней он не мог решить, что ему дороже: наука или общественная деятельность».

В 1904 г. во время конфликта студенчества Горного института с директором, стремившимся искоренить некоторую традиционную свободу студенческих организаций, Л. И. Лутугин и еще пять профессоров, исчерпав другие пути и увидев их бесплодность, подали в отставку из института. После ухода из института Л. И. Лутугин еще более отдается общественным делам в различных организациях. Первая же ярко революционная речь его по поводу объявления войны с Японией потрясла собрание и выдвинула Л. И. Лутугина как блестящего политического оратора.

В конце 1904 г. и в начале 1905 г. Л. И. Лутугин явился инициатором, организатором и активным членом многих профессиональных Союзов интеллигенции с явным политическим уклоном, объединившихся затем в Союз Союзов. Л. И. Лутугин не принадлежал ни к какой партии и публично не выражал своего отношения к социализму. Сам он считал себя революционным демократом, последователем Герцена, Чернышевского и других.

После роспуска второй Государственной думы Л. И. Лутугин выдвигается от Трудовой группы кандидатом в депутаты III Государственной думы по служебному цензу. Чтобы лишить его этого ценза как ярко оппозиционного кандидата, высшее начальство уволило его со службы в Геологическом комитете («по третьему пункту» т.е. увольнение за «вредное направление» без указания причин увольнения). Из Горного института он ушел сам, опасаясь, чтобы его возможное увольнение не вызвало студенческих волнений и не повлекло за собой новых жертв.

В последующие годы Л. И. Лутугин развивает свою деятельность в Русском техническом и в Вольном экономическом обществах и на съездах различных организаций. Основное зло, с которым, по его мнению, следует бороться, – это несоответствие политических форм развитию производительных сил и культурным потребностям страны. Сам он все более и более становится общественно-техническим деятелем крупного масштаба.

В этот период Л. И. Лутугин развивает новое направление в изучении Донецкого бассейна, тесно сочетая при этом научную сторону с инженерно-техническим и даже экономическим подходом, что находит выражение в его блестящих докладах по обследованию месторождений угля и горных предприятий. Перед ним всегда одна задача – раскрыть те условия, какие мешают развитию производительных сил, и показать, что надо делать.

Занимается он геологическими исследованиями и других угольных бассейнов страны.

В 1911-1912 гг. Л. И. Лутугин обследует Ткварчельские и Тквибульские копи в Закавказье с их сложными тектоническими нарушениями. В 1914 г. начинает руководить большими геологическими работами на южном Урале, в «Киргизской Степи» (Казахстан) и в Кузнецком угленосном бассейне, куда он перевел своих учеников.

Работы в Кузнецком бассейне были особенно важны. Здесь предстояло разрешить основные вопросы тектоники, стратиграфии и угленосности.

В результате первого года исследований была подсчитана общая мощность продуктивной толщи и дано разделение ее на свиты. Было выяснено и своеобразие физико-химической природы углей Кузбасса столь отличных от Донецких углей.

С 1911 г. было положено начало развитию второго направления в угольной геологии, намеченного Л. И. Лутугиным, – изучению угольного вещества в связи с геологическими факторами. Вследствие преждевременной смерти Л. И. Лутугина это направление при его жизни не было полностью развернуто и продолжалось его учениками, главным образом Б. Ф. Меффертом и др., уже после революции. Но цели, контуры и этапы такой работы были вполне отчетливо и на много лет намечены Л. И. Лутугиным в предисловии к книге Б. Ф. Мефферта («Ископаемые угли Донецкого бассейна», вып. 1), дающей обработку химических данных по углям Центрального района.

Л. И. Лутугин ставил задачи исследования очень широко.

«Исследование должно было дать возможно полную и планомерно выполненную характеристику химической природы пласта каменного угля; оно должно было собрать материал для выяснения причин различия в качествах (угольных) пластов; должно было нарисовать картину распределения углей различных качеств в пределах бассейна и дать таким образом материал для учета запасов углей различных качеств. Естественно, что решение таким образом поставленной задачи могло быть получено лишь при условии тесного единения исследований химических и геологических».

Действительно, детальное картирование Донецкого бассейна, производимое Геологическим комитетом, создавало весьма точную и детальную картину распределения пластов угля в пределах бассейна и условий их залегания. Оно же устанавливало и точную параллелизацию отдельных пластов различных районов между собою. Новый тип исследования обнаруживал факт широкого и вполне закономерного изменения химической природы угля одного и того же пласта в зависимости от геологических условий. На приложенной к работе Б. Ф. Мефферта карте графически выявлено зональное изменение качеств углей в пределах описываемого района в связи с тектоникой. Таким образом, намеченная работа должна была, по мысли Л. И. Лутугина, явиться естественным продолжением и развитием работ Геологического комитета.

Методика единообразного отбора и программа анализа проб и сопровождающих геологических наблюдений были также определены в указанном предисловии Л. И. Лутугина, а в более развернутом виде в 1913 г. опубликованы Б. Ф. Меффертом.

В ней находились почти все элементы того типа исследований, которое с 30-х годов в гораздо более широком масштабе производилось в Донбассе под титулом «Геолого-химических карт».

На тех же лутугинских идеях и достигнутых результатах началось построение карт зональности метаморфизма углей и некоторых карт прогноза. Однако последние смогли быть осуществлены позже на основе широкого развития разведочных и эксплуатационных работ и химических исследований в различных угольных бассейнах.

Л. И. Лутугин предвидел и дальнейшие этапы таких геолого-химических работ. По его мнению, эти исследования могут направляться в сторону технической оценки углей как топлива, как источника химической энергии и химических продуктов, а также и в сторону теоретического исследования строения углей и угольных пластов и вопросов, связанных с их генезисом.

Полученные материалы могут также служить одним из элементов для создания научно обоснованной и отвечающей требованиям техники классификации донецких углей.

Здесь Л. И. Лутугин выступает поборником единства теории и практики, которое ему было органически присуще, так как он был не только ученым, но и инженером и не только ученым инженером, но и общественно-техническим деятелем, для которого значение науки состояло в развитии производительных сил на пользу родины, на благо народа.

Л. И. Лутугин считал, что уже произведенные исследования и материалы дают толчок к углублению исследований «в целях выяснения природы, генезиса и метаморфизма углей Донецкого бассейна» с уже разработанной программой.

Расширение всех этих вопросов и исследований в СССР в связи с развитием работ в угольных бассейнах и с расцветом углехимии, угле- петрографии, рентгеноскопии углей и других методов реализует в известной мере замыслы Л. И. Лутугина, вот почему его по праву можно считать пионером глубокого изучения вещества углей как одного из основных направлений в угольной геологии. Неправильно было бы рассматривать Л. И. Лутугина только как создателя методики детального картирования и одного из первых инженеров-геологов нашей страны. Его роль гораздо больше. Он – основоположник угольной геологии как особой ветви геологии в нашей стране, во многом опередившей аналогичную дифференциацию науки на Западе.

Обладая тонким критическим чутьем и избытком доброжелательства, Л. И. Лутугин помогал своим молодым товарищам разобраться в недостатках своей работы и сделать необходимые исправления. Но в то же время он с большим тактом оттенял и положительные стороны работы, давая импульс к совершенствованию и подбадривая в трудностях первых шагов. «Мало было бы сказать,– пишет в некрологе А. А. Борисяк, – что Л. И. охотно руководил первыми шагами всякого, кто приходил к нему работать. Он отдавал ему весь свой опыт полевого исследователя, входил в его работу целиком, всегда готовый помочь, указать, заинтересованный его успехами не менее, чем своими; его живая, полная юмора речь легко вскрывала все промахи и ошибки, направляла, ободряла, вселяла уверенность в свои силы. Таким путем создавалась его школа – создавалась атмосфера необыкновенно дружной общей работы, где личное самолюбие не стояло и не могло стоять препятствием для успеха работы».

На многолетние детальные работы в Донецком бассейне целого коллектива Л. И. Лутугин смотрел как на первоначальную стадию работы. Сделанное к 1915 г. «он рассматривал как громадный геологический анализ Донецкого кряжа, давший геологическую модель, в 42000 раз меньшую самого бассейна. Без окончания этого анализа Л. И. Лутугин считал преждевременным приступить к широким научным обобщениям и выводам».

Такая осторожность в обобщениях и строгость к своим выводам, конечно, имеют положительные стороны, нашедшие свое выражение не только в трудах самого Л. И. Лутугина; они наложили отпечаток на работы всей его школы.

Но они таят в себе и некоторые отрицательные последствия. Во-первых, время не ждет и требует синтеза проделанных эмпирических исследований по ходу работ на любой стадии их продвижения, чтобы сделаться исходным пунктом для последующей стадии. Не следует дожидаться конца многолетних исследований, которые для такого крупного промышленного объекта, как Донбасс, по выражению А. П. Карпинского, никогда не кончатся, пока существует угольная промышленность. И кроме того, синтез должен быть завершен в основном теми же руководящими работниками, которые участвовали в кропотливом сборе и продумывании фактического материала наблюдений.

«Есть тип ученых, чрезвычайно редкий, – пишет А. А. Борисяк,– который, как негатив, противоречит, кажется, всему, что мы привыкли связывать с ученой профессией: они не имеют вовсе печатных ученых трудов, а их интимная, творческая жизнь всегда и для всякого широко открыта... К этому же типу принадлежал и Л. И. Лутугин». Его идеи разрабатывались и публиковались другими. С этим отчасти связано и то, что для выяснения настоящей роли Л. И. Лутугина в создании угольной геологии учитываются и работы его ближайших сотрудников.

Несмотря на мучившую его многолетнюю тяжелую болезнь (астму), Леонида Ивановича Лутугина всегда видели бодрым, энергичным, жизнерадостным, исполненным юмора, отзывчивым, обаятельным человеком. Ни болезнь, ни жизненные испытания, ни временные неудачи не смогли сломить его глубокой веры в жизнь. Эта вера помогала ему переносить болезнь и удесятерять энергию в общественных делах.

Немудрено, что его не только уважали и ценили, но и горячо любили. Его похороны в Петрограде – он скончался 30 августа 1915 года – собрали десятитысячную толпу и превратились в молчаливую демонстрацию. Впереди выделялся венок с красной лентой и лаконичной надписью «1905 г. Л. И. Лутугину».

Значение Л. И. Лутугина в науке трудно переоценить. Это был ученый крупного масштаба, гораздо большего, чем это представляли многие из его современников. Об этом свидетельствует новаторский подвиг его жизни – детальная «одноверстная» геологическая карта Донбасса, изучение угольных пластов и вещества углей, об этом свидетельствует и созданная им школа геологов-угольщиков, молодых исследователей, воспитанных на идеях и методах работ своего учителя и проводивших их в различных месторождениях и бассейнах СССР.

До Л. И. Лутугина существовали только общие региональные геологические исследования с определенной методикой для установления стратиграфии, т. е. возраста и последовательности слоев, и тектоники, т. е. форм залегания слоев или образования в них складок и разрывов. Угленосность, нахождение руд и другие вопросы прикладной геологии решались теми же геологами, знатоками определенных районов, попутно, на основании общих своих познаний геологического строения местности. Никаких особых приемов и методов изучения угольных месторождений до исследования Л. И. Лутугина не существовало.

Л. И. Лутугин создал такой свойственный исключительно угольным бассейнам метод. Это был специфический метод для угольных месторождений, применимый, правда, и для других полезных ископаемых. Д. В. Голубятников с успехом применил его потом при детальном изучении нефтяных месторождений Апшеронского полуострова.

Наличие особого объекта (угля), и особенно специальных методов исследования, и определяет право научной дисциплины на самостоятельность. Немудрено, что владение этими методами требует специализации и что Л. И. Лутугин сделался первым в России специалистом-геологом угольных месторождений. Такими же специалистами были и его ближайшие ученики, а затем и последователи этих учеников.

К школе Л. И. Лутугина принадлежали не только геологи, участвовавшие в его работах, но, в сущности, большинство его современников, которым пришлось изучать месторождения углей. Одни из его учеников пошли по линии детального картирования, другие – по линии изучения вещества углей различными методами (химии, петрографии).

Л. И. Лутугин был подлинным новатором, ломающим установленные нормы, работающим для народа, бессребреником, отдающим свои знания всем, кто в них нуждается, создателем научной школы, патриотом в лучшем смысле слова, принципиальным человеком, энергичным общественником.

Список литературы

1. Жемчужников Ю. А. Леонид Иванович Лутугин / Ю. А. Жемчужников // Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география. – Москва : Государственное изд-во физико-математической литературы, 1962. – С. 175-184.