Дежнев С. И.

Семен Иванович Дежнев

(ок. 1605 – 1673)

Великое географическое открытие, совершенное русским полярным мореходом Семеном Ивановичем Дежневым, навеки обессмертило его имя. Им и его товарищами в 1648 г. впервые был пройден пролив, отделяющий Азию от Америки,– пролив, впоследствии названный Беринговым.

Жизнь этого замечательного человека полна подлинного героизма. Вся она почти целиком была проведена в многочисленных походах по Сибири и отдаленному Чукотскому краю, в неоднократных речных и морских плаваниях по рекам Сибири и вдоль северо-восточных берегов Азии, в скитаниях и лишениях.

С. И. Дежнев не знал, что своим плаванием он совершил одно из выдающихся географических открытий, поставившее его в один ряд с великими мореплавателями X. Колумбом, Ф. Магелланом, Васко да Гамой. Но С. И. Дежнев знал, что он прошел по «море-окияну» из Северного Ледовитого океана в Восточный, или Тихий, океан.

Плавание С. И. Дежнева дало полное право считать Азию отделенной от Америки проливом, а не принимать обе эти части света за один материк, как это склонны были утверждать географы того времени. В этом – величайшая заслуга С. И. Дежнева и его товарищей.

До недавнего времени считалось, что Семен Иванович Дежнев родился в г. Великий Устюг. Работами М И. Белова установлено, что подлинной родиной Дежнева была деревня Осиновская, Волоко-Пинежской волости, Двинского уезда, происходил он из бедной крестьянской семьи, и, как и все жители Поморья, был, вероятно, связан с морем. Пинежане дали много известных мореходов-землепроходцев. Среди них были М. В. Стадухин, Ю. Селиверстов, Л. Плехана и другие.

Молодой Дежнев не остался на родине, а вместе со многими вольными людьми отправился искать счастья в далекой Сибири. Скорей всего это произошло в начале 30-х годов XVII в. Первые годы его службы в Сибири прошли в Тобольске, административном центре края, а затем в Енисейске.

Стремительное продвижение русских людей на восток Сибири привело к тому, что в чрезвычайно короткий исторический срок Сибирь была пройдена из конца в конец. В 80-х годах XVI в. состоялись походы вольницы Ермака, а в 1639 г, отряд казаков, возглавляемый и. Ю. Москвитиным, вышел на берега Охотского моря. В 1632 г. енисейский стрелецкий сотник Петр Бекетов заложил на богатой реке Лене Ленский острожек, который затем стал называться Якутским острогом, а с 1681 г. превратился в город Якутск. Выгодное центральное географическое положение Якутска вскоре превратило его в центр деятельности русских людей на крайнем северо-востоке Азии. Меховые и другие богатства вновь приобретенных «землиц» по Лене-реке притягивали туда многочисленные ватаги вольных «гулящих людишек». Из Ленского острога продолжались все новые и новые походы русских дальше, к рекам Охоте, Колыме, Анадыри, к таинственному Ламскому (Охотскому) морю. Вслед за походами «гулящих людей» следовали представители государственной власти. В основанных острогах и зимовьях назначались государственные приказчики, посылались гарнизоны «служивых» для сбора ясака и для приведения новых народов «под высокую государеву руку».

В 1638 г. из Енисейска С. И. Дежнев в составе отряда казаков был отправлен в Якутск. Отрядом командовал тот самый Петр Бекетов, который первым пришел в эти места. Первые два года службы С. И. Дежнев не выезжал из Якутска. Сохранилось несколько челобитных якутских казаков, среди которых встречается и имя С. И. Дежнева, из коих следует, что они неоднократно просились «на государеву службу» в различные районы Якутии и дальше. Но доподлинно пока неизвестно, состоялись ли подобные экспедиции и участвовал ли в них С. И. Дежнев. Жизнь в Ленском остроге, беспрерывно осаждаемом часто восстававшими против произвола царских чиновников якутами, была тяжелой. В течение нескольких лет из Енисейска не приходило никакой подмоги, и казаки не раз обращались к царю с просьбой выдать им по пять рублей, «чтобы нам, холопам твоим, было бы в чем платьишка купить и обувь купить, с чем было твоя государева служба служить».

В отличие от большинства служивых того времени С. И. Дежнев уже в начале своей службы в Ленском остроге получил известность не только как храбрый, волевой казак, но вместе с тем и как глубоко гуманный человек. Сохранилось известие, что летом 1640 г. ему удалось мирным путем, «без порчи, без драки» примирить враждовавших и ведших войну между собой якутов из различных улусов.

К этому времени относится женитьба С. И. Дежнева на якутке Абакаяде Сичю. От этого брака родился сын Любим, который, как и отец, провел всю свою жизнь на службе в Сибири; неоднократно ему приходилось служить вместе с первооткрывателем Камчатки В. Атласовым. Женитьба С. И. Дежнева навсегда привязала его к когда-то столь далекой и чужой, а теперь родной и близкой стороне.

Начиная с 1640 г. жизнь С. И. Дежнева проходила в беспрерывных походах по сбору ясака. С декабря 1640 г. и по июль 1641 г. он участвовал в трудном походе на реку Яну в составе отряда Дмитрия Зыряна. Другой такой же отряд Посника Иванова шел на реку Индигирку.

Янские якуты добровольно согласились платить ясак, и, собрав его, Д. Зырян послал с ним в Якутск С. И. Дежнева в сопровождении трех казаков. По пути маленькой горстке казаков пришлось с оружием в руках отстаивать «государеву казну» и свою собственную жизнь от напавших ламутов. В этом походе С. И. Дежнев был ранен, но задание успешно выполнил.

После этого похода С. И. Дежнев в составе отряда М. В. Стадухина был отправлен на «дальнюю службу» на реку Оймекон. Отправляясь туда, он оставил жену и сына, не думая, что не увидит семьи целых 20 лет.

Прибыв весной 1641 г. на Оймекон и собрав там ясак, Стадухин отправился на построенном коче на реку Индигирку, по которой и выплыл в море. Такая мера вызывалась необходимостью, так как места на Оймеконе были безлюдные, голодные. Казаки его отряда писали в июне 1642 г. царю, что «на Емоконе жити не у чево, никаких людей нет, место пустое и голодное... И нам, холопам твоим государевым, кормитца нечим, а осталися голодны и холодны».

Во время зимовки на Оймеконе М. В. Стадухин послал казака Андрея Горелого проведать таинственную реку Ламу (Охоту). Только воинственность ламутов помешала Андрею Горелому соединиться с отрядом томских казаков И. Ю. Москвитина, пришедших на реку Охоту морем с устья реки Ульи, где впервые на Охотском море было выстроено русское зимовье. Возможно, что в этом походе А. Горелого участвовал и С. И. Дежнев.

Спустившись до моря, отряд Стадухина продолжал плавание к реке Алазее, где встретился с другим таким же отрядом, руководимым Д. М. Зыряном. Его отряд пришел сюда ранее и уже много понаслышался о большой и богатой реке Колыме, текущей к востоку от Алазеи. Чтобы действовать успешней, М. В. Стадухин послал С. И. Дежнева, Р. Немчина к Д. М. Зыряну с предложением об объединении отрядов. Миссия С. И. Дежнева оказалась успешной, и объединенный отряд отправился морем на восток. Летом 1643 г. кочи вошли в устье реки Колымы. В самом ее устье, на Стадухинской протоке, было поставлено зимовье, выросшее впоследствии в Нижне-Колымский острог. Так было совершено важное географическое открытие – достижение русскими реки Колымы.

Путешествия С. И. Дежнева

В этом принимал активное участие С. И. Дежнев. Его кругозор заметно расширился. Теперь С. И. Дежнев знал о существовании реки Охоты, текущей на юг, и о реке Колыме, текущей на север. Естественно, что пытливого казака стали интересовать вопросы о том, а что же находится к востоку от этих рек.

Служба С. И. Дежнева на Колыме продолжалась без каких-либо перемен до 1646 г. Весной 1645 г. с богатой соболиной и иной казной М. В. Стадухин и Д. М. Зырян с отрядом казаков отправились морем на Лену, а оттуда в Якутский острог. В Нижне-Колымском остроге остались 13 человек во главе со «служилым человеком со Вторым Гавриловым». Остался здесь и С. И. Дежнев. Но на пути в Якутск М. С. Стадухин и Д. М. Зырян встретили якутского целовальника П. Новоселова, который передал Д. М. Зыряну наказную память якутского воеводы о назначении его приказчиком Нижне-Колымского острога. Д. М. Зырян возвратился в острог. Но в начале 1646 г. он погиб и приказчиком стал снова В. Гаврилов.

Служба в таких отдаленных местах под руководством опытного морехода Дмитрия Михайловича Зыряна закалила С. И. Дежнева, а его успехи по службе и репутация смелого, храброго человека заметно выделяли его из среды окружающих казаков.

Обосновавшиеся в устье Колымы казаки часто из самых разнообразных источников слышали о большой и богатой реке Анадырь. Утверждали, что река эта очень богата соболями и серебром и что находится она в нескольких днях пути от Колымы-реки. Такие сведения проникали в Якутский острог и возбуждали там большой интерес. Стали все чаще и настойчивее поговаривать о снаряжении экспедиции для достижения этой реки.

В 1646 г. Исай Игнатьев и Семен Алексеев предприняли попытку достичь морем этой таинственной реки, но достигли, вероятно, только Чаунской губы, в которой вели меновую «немую» торговлю с чукчами. Поход Игнатьева и Алексеева вызвал еще большее стремление русских добраться до реки Анадырь, а сообщение их, что море в тех местах кишит моржами, еще более подогрело интерес казаков и промышленников. Ведь пуд моржовой кости, или, как его называли, «рыбьего зуба» стоил от 15 до 25 рублей! Более 50 нижнеколымских промышленников заявило о своем желании отправиться на поиски реки Анадырь. Поход Игнатьева и Алексеева показал также, что искать реку Анадырь нужно по другую сторону «Камня» [Под этим названием понималась система горных хребтов на северо-воетоке Азии, оканчивающаяся мысами Дежнева и Чукотским на Чукотском полуострове]), т. е. постепенно прояснялось ее положение: надо было искать ее на юге. Многие промышленники предпринимали в это время сухопутные экспедиции через «Камень» для поисков реки Анадырь, и одна из них впоследствии увенчалась полным успехом (поход Семена Моторы и М. В. Стадухина).

Между тем в Нижне-Колымске события развивались своим чередом. На реку Анадырь готовилась выйти промышленная экспедиция приказчика крупного московского купца Федота Попова. Для того чтобы придать своему предприятию официальность, Федот Попов попросил приказчика Нижне-Колымского острога В. Гаврилова о назначении в экспедицию служилого человека. Добровольно вызвался возглавить экспедицию казак С. И. Дежнев. Целовальником, вторым лицом в экспедиции, в наказной памяти был назван Федот Алексеев Попов.

Однако эта экспедиция, вышедшая в плавание летом 1647 г., окончилась неудачно. Причиной этому послужила тяжелая ледовая обстановка. Кочи отряда не могли пробиться сквозь тяжелые льды и принуждены были возвратиться в Нижне-Колымск.

Но от принятого решения не отказались ни Федот Попов, ни тем более Семен Дежнев. Зимой 1647/48 г. в Нижне-Колымске собралось значительное количество промышленных людей, прибывавших сюда с той же целью: найти путь морем на реку Анадырь. Организовался отряд, возглавляемый приказчиком другого крупного московского купца Гусельникова Афанасием Андреевым и Бессоном Астафьевым. Этот отряд был хорошо оснащен и, помимо многих товаров, боеприпасов и вооружения, имел современные по тому времени мореходные инструменты. Так, в росписи товарам мы находим «тринадцать маток в костях», т. е. мореходных компасов. Уместно будет указать, что русские кочи, на которых отважные мореплаватели совершали свои смелые предприятия, были для своего времени весьма мореходными килевыми судами, ходившими под парусом и поднимавшими до двух тысяч пудов груза. На таком судне, управлявшемся 10-15 моряками, можно было перевозить от 30 до 50 пассажиров. Длина их достигала 18-19 метров, а ширина – до 4,5.

В экспедиции под общим командованием С. И. Дежнева находилось шесть таких кочей. В самый последний момент к экспедиции примкнул седьмой коч, управлявшийся Герасимом Анкудиновым. С его именем связано много неприятных событий в Нижне-Колымске. Весьма нечестный, нечистоплотный по отношению к товарищам, он заслужил неуважение большинства казаков Нижне-Колымского острога. Немало хлопот доставил он и С. И. Дежневу.

Узнав, что С. И. Дежнев организует экспедицию на реку Анадырь, Г. Анкудинов решил добиться собственного назначения на это место и с такой целью подал челобитную в Нижне-Колымский приказ с обязательством добыть больше соболей и иной прибыли в этом походе, чем это обещал сделать С. И. Дежнев. Однако В. Гаврилов отказал ему. Во главе экспедиции встал С. И. Дежнев, вторым после него человеком назначался Ф. А. Попов. И, как сообщал в отписке якутскому воеводе В. Гаврилов, «и дал им наказную память и где буде найдут неясашных людей, и им аманатов имати и государев ясак с них збирати и под ево царскую высокую руку подводити». Тогда Г. Анкудинов со своим кочем решил следовать самостоятельно, независимо от С. И. Дежнева на реку Анадырь, хотя и плыл все время вместе с его отрядом. Надо сказать, что при всех своих недостатках Г. Анкудинов был смелый, предприимчивый и волевой казак-мореход. Таким образом, из Нижне-Колымска 20 июня 1648 г. вышло семь кочей. Всего людей на них было 90 человек, из которых 30 было на коче Г. Анкудинова.

По началу плавание протекало вполне благополучно, и вскоре кочи достигли Шелагского мыса, до которого, по всей вероятности, доходил Исай Игнатьев. Ледовые условия в эту навигацию также благоприятствовали плаванию. Но через некоторое время, где-то за Шелагским мысом, кочи экспедиции С. И. Дежнева настиг жестокий шторм, во время которого на берег выбросило два коча. Как сообщает следовавший в 1649 г. этим путем М. В. Стадухин, жившие в этих местах чукчи рассказали ему о судьбе людей с двух дежневских кочей следующее: «два коча де на море разбило, и наши де люди их побили».

Остальным пяти кочам за два с лишним месяца удалось достичь мыса, который теперь на всех картах мира называется именем С. И. Дежнева. Замечательна решимость, проявленная С. И. Дежневым на этом отрезке пути. Не встречая нигде большой реки и видя только одни скалистые, безлюдные и угрюмые берега, он настойчиво продолжал путь вперед, веря, что ему удастся добраться до Анадыря.

Неприветливо встретил их обрывистый мыс, от которого берег поворачивал на юг. У этого «Большого Каменного носа» погиб коч Анкудинова. Людей с него и самого Анкудинова С. И. Дежнев принял на свои кочи. Здесь же решили остановиться. С. И. Дежнев воспользовался этим кратковременным отдыхом, чтобы внимательно осмотреть местность. О наблюдательности его говорит описание мыса, сделанное спустя несколько лет после плавания. Описание «Большого Каменного носа», данное С. И. Дежневым, поражает географической точностью. Сообщив, что Нос «вышел в море далеко», С. И. Дежнев пишет далее: «а напротив того Носу есть два острова, а лежит Нос промеж сивер на полуношник (т. е. между севером и северо-востоком). А с рускую сторону Носа (со стороны реки Колымы) признака: вышла речка, становье тут у чухоч делано, что башни из кости китовой. Нос поворотит кругом, к Анадыре реке подлегло». От его внимания не ускользнули рассказы и о населении как на носу, так и на островах. Он пишет, что «живут на нем чукчи добре много, против того же носу на островах живут люди, называют их зубатыми, потому что пронимают они сквозь губу по два зуба немалых костяных».

После некоторого отдыха четыре оставшихся коча направились на юг от пролива. Время было осеннее, непогожее. Штормы следовали один за другим и кочам приходилось трудно. Но все же всем им удалось добраться до Чукотского мыса, где сделали очередную остановку. Но так как чукчи встретили пришельцев с оружием в руках, то после стычки с ними кочи снова вышли в море. Это было около 20 сентября.

И теперь, когда цель была близка, четыре коча экспедиции С. И. Дежнева были застигнуты крепчайшим штормом, во время которого все они были разбросаны в разные стороны. О судьбе одного из них история не сохранила никаких сведений. Предположения о том, что он, возможно, был выброшен на берега Аляски, ничем не подтверждаются, хотя Л. С. Берг отстаивал версию об этом. Основанием служит то, что в 1937 г. археологи обнаружили на полуострове Кенай (Аляска) остатки большого поселения – 31 дом из бревен на кирпичном фундаменте размером 7 на 4,5 м с печами, сложенными из кирпича; таких ни эскимосы, ни индейцы не умели строить. Кочи с Ф. А. Поповым и Г. А. Анкудиновым выбросило у берегов Камчатки. Там даже есть речка, называемая Федотовкой, по имени Федота Попова. Дальнейшая судьба Ф. Попова рисуется так: перезимовав на Камчатке, он в 1649 г. может быть, даже обогнув Камчатку с юга, продолжал путь вдоль ее западного берега, где, по-видимому, и погиб вместе со спутниками в этом же году. Сохранился документ, из которого следует, что все оставшиеся в живых казаки с этих двух кочей погибли в борьбе с лишениями, от болезней и во время неравных боев с местными жителями.

Коч, которым командовал С. И. Дежнев, выбросило 1 октября на берег где-то в районе Олюторского залива. С Дежневым было 24 человека. Высадившись на берег, С. И. Дежнев направился на поиски реки Анадырь. Много пришлось пережить им в эту страшную зиму, многих из своих товарищей не досчитались они. Со вскрытием реки оставшиеся в живых 13 человек построили лодку, на которой поднялись вверх по течению реки Анадырь до острова, на котором построили острожек – будущий Анадырский острог. Цель была достигнута. Беспримерный в истории поход-плавание отважных русских землепроходцев был окончен.

С. И. Дежнев оставил описание открытой им реки Анадырь, в котором говорилось: «А река Анандыр не лесна и соболей по ней мало, с вершины мало листвяк днищей на шесть или на семь, а иного пёрного лесу нет никакого, кроме березнику и осинника..., а от берегов лесу не широко, все тундра да камень..., а рыбы красной приходит много, и та рыба внизу Анандыру от моря идет добра, а вверх приходит худа, потому что та рыба замирает вверху Анандыру реки, а назад к морю не выплывает...».

Целых десять лет безвыездно прослужил С. И. Дежнев в основанном им Анадырском остроге. На следующий год туда пришел заносчивый М. В. Стадухин с Семеном Моторой, которого он мучил, догнав по пути в Анадырь и заставив силой отказаться от власти, данной тому наказной памятью. Они шли на Анадырь сухим путем и не ожидали встретить здесь С. И. Дежнева. М. В. Стадухин не признал власти С. И. Дежнева в Анадырском остроге, считая, что с худородным казаком нечего нянчиться, и доходил до того, что бил его по щекам.

С. И. Дежнев вынужден был со своими людьми искать спасения от строптивого, кичащегося своими богатыми связями Стадухина. Он решил пробиваться из Анадырска на богатую соболями реку Пенжину, но не нашел туда дороги. Пришлось возвращаться обратно.

Мытарства группы казаков С. И. Дежнева кончились весной 1651 г., когда отряд Стадухина ушел из острога, отправившись искать пути на р. Пенжину. С С. И. Моторой С. И. Дежнев сразу поладил и даже признал в нем старшего, так как тому была дана наказная память быть приказчиком на Анадыре. Вгсной 1652 г. Семен Мотора погиб, и С. И. Дежнев вместе с товарищами остались служить в Анадырском остроге. Главным промыслом, помимо собирания ясака, был промысел «моржового зуба». Большие лежбища моржей были открыты недалеко от устья реки Анадырь. Промыслы были такие удачные, что к 1656 г. в остроге скопилось 289 пудов «моржового зуба». Его неоднократно отправляли в Якутск и Нижне-Колымск. В 1654 г. С. И. Дежнев отправил первое сообщение о своем плавании.

В 1659 г., 29 мая, С. И. Дежнев сдал дела приказчика Анадырского острога прибывшему Курбату Иванову и отправился в трудный путь «с костяной и соболиной казной» в Нижне-Колымск. Около года продолжалось путешествие. Доставить 150 пудов моржового клыка было делом трудным. Но уйти в Якутск ему в 1660 г. не удалось. Пришлось зимовать в Нижне-Колымске и только часть казны отправить в Якутск с надежными людьми. Только весной 1662 г., после 20-летнего отсутствия, возвратился С. И. Дежнев в Якутск. Привезенной им «моржовой кости» было так много, что в Якутске у властей не нашлось денег, чтобы рассчитаться с С. И. Дежневым. Пришлось отправить его в Москву, в Сибирский приказ, для окончательного расчета и для рассказовио своих двадцатилетних странствиях на реках Колыме и Анадыре и по Чукотской земле.

В Москву С. И. Дежнев отправился в составе отряда И. Ерастова летом 1662 г. и прибыл туда в сентябре 1664 г. Там он подал челобитную царю Алексею Михайловичу о выдаче полагающегося ему за 1643-1661 гг. жалованья. Просьба его была удовлетворена, и, кроме того, за лично ему принадлежавшую «моржовую кость» ему была выдана крупная сумма. В 1665 г., на основании новой челобитной, 25 февраля С. И. Дежнев был «поверстан за кровь и раны, и за ясачную прибыль» в атаманы.

В марте 1665 г. С. И. Дежнев выехал из Москвы, а летом 1666 г.      возвратился в Якутск. Зимой 1666/67 г., проживая в Якутске, он, очевидно, после смерти первой жены, женился вторично на якутке же, получившей при крещении имя Пелагеи Семеновой. От этого брака у С. И. Дежнева был также сын, Афанасий, который позже (в 1699 г.) служил в Анадырском остроге.

В 1667 г. С. И. Дежнев был назначен приказчиком на Оленёк. Туда он поехал вместе с семьей и, как везде, служил добросовестно, честно исполняя свои обязанности. Там он сумел мирным путем собрать с трудом ранее собиравшийся ясак с местных жителей.

Возвратившись в Якутск, он ездил в 1669 г. в Верхоянские и Средневилюйские зимовья с такой же целью. В этих поездках он находился до весны 1670 г. В июле 1670 г. якутский воевода отправил его в Москву в Сибирский приказ во главе отряда, сопровождавшего «соболиную казну». Это было последним путешествием С. И. Дежнева. 25 декабря 1671 г. отряд был в Москве. Но обратно С. И. Дежневу возвратиться не удалось. В начале 1673 г. он умер в Москве.

О подвиге С. И. Дежнева долгое время не знали в Европе, хотя среди жителей Сибири слухи о нем передавались из поколения в поколение. Натолкнувшись во время нахождения в Якутске в 1736 г. на отписки С. И. Дежнева, участник экспедиции Беринга историк Г. Ф. Миллер поведал об этом Европе. С тех пор о нем написано много книг, исторических исследований. Имя его пользуется большой популярностью и известностью. На основании находки Г. Ф. Миллера в 1742 г. была напечатана в издании Академии наук «Примечания к Санкпетербургским ведомостям» статья «Известия о северном ходе россиян, из устий некоторых рек, впадающих в Ледяное море». С. П. Крашенинников в своем «Описании земли Камчатки» упоминает о Федоте Алексееве и его спутниках. Последующие розыски документов, связанных с жизнью и деятельностью С. И. Дежнева, привели к находкам многих материалов о плавании С. И. Дежнева.

Спорным является вопрос о том, было ли плавание С. Дежнева известно в России и европейских странах до этого? В пользу этой версии говорят следующие сведения. Хорват Юрий Крижанич, проведший в Тобольске годы с 1661 по 1676, в своей «Истории Сибири» (1680) сообщает сведения, которые могли быть получены только в результате похода Дежнева. Полтавский пленник швед Страленберг составил в 1715 г. в Тобольске карту Сибири, изданную в Стокгольме в 1730 г.. На этой карте есть надпись против устья Индигирки (надобно было ее сделать против устья Колымы): «Отсюда русские, пересекая море, загроможденное льдом, достигли с громадным трудом и опасностью для жизни области Камчатки». Но и за границей, как обнаружил В. Ю. Визе, было известно и до находок Миллера о плавании Дежнева. В книге Витсена «Север и восток Тартарии», опубликованной в Амстердаме двумя изданиями, в 1692 и 1705 гг., на голландском языке, упоминается о плавании Дежнева, но имя его не приводится. Это – первое появившееся в литературе сведение о великом русском географическом открытии.

Главная заслуга С. И. Дежнева перед географической наукой заключается в том, что он открыл пролив, разделяющий материки Азии и Америки, дал первое его описание. Другой важной заслугой С. И. Дежнева являются открытие им устья и реки Анадырь, составление «чертежа, реки, основание на ней острога, из которого затем был проведан путь на Камчатку.

В 1896 г. по решению Русского географического общества «Большой Каменный нос» был переименован в мыс Дежнева. Сейчас на нем открыт памятник этому смелому мореходу.

С. И. Дежнев первым подтвердил догадку Дмитрия Герасимова (1525 г.) о возможном плавании по Северному Морскому пути.

 

Список литературы

  1. Алексеев А. И. Семен Иванович Дежнев / А. И. Алексеев // Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география. – Москва : Государственное изд-во физико-математической литературы, 1962. – С. 280-289.
  2. Берг Л. С. Семен Иванович Дежнев / Л. С. Берг // Отечественные физико-географы и путешественники. – Москва : Государственное учебно-педагогическое изд-во мин-ва просвещения РСФСР, 1959. – С. 28-32.