Русанов Владимир Александрович

(1875-1913)

Владимир Александрович Русанов занимает одно из видных мест среди русских полярников начала XX в. Деятельность В. А. Русанова была весьма разнообразной: он был широко образованным геологом, знатоком и неутомимым исследователем Новой Земли, бесстрашным мореплавателем-полярником. В. А. Русанов был одним из пионеров освоения Северного морского пути.

Владимир Александрович Русанов родился 15 ноября 1875 г. в Орле, где и провел детство и юность. С ранних лет мальчик пристрастился к дальним загородным прогулкам. Во время этих прогулок он любил лазать по глубоким оврагам, собирал кости животных, образцы разных пород или забирался в заброшенную каменоломню, чтобы набрать полные карманы всевозможных камней.

Поступив в гимназию, В. А. Русанов никак не мог приспособиться к гимназическому режиму. Упорный и смелый мальчик не боялся никаких наказаний и предпочитал вместо школьных занятий посвящать свое время изучению природы. Его мать никак не могла примириться с тем, что несомненно одаренный мальчик не получает образования. С помощью отчима А. П. Соколова, преподавателя Орловской семинарии, двенадцатилетний подросток был определен в семинарию.

Но учится в семинарии ему также не понравилось. В. А. Русанов сближается с революционно настроенной молодежью, начинает посещать подпольный кружок, впоследствии (с 1896 г.) оформившийся в марксистскую группу, которой руководил революционный «Рабочий союз». Когда охранка обратила внимание на орловский кружок и произвела ряд арестов, В. А. Русанов, один из активнейших его участников, проявил необыкновенное хладнокровие и находчивость и сумел отвести все обвинения в нелегальной деятельности. С 1896 г. В. А. Русанов становится одним из лучших агитаторов орловской марксистской группы. В его доме хранилась нелегальная литература, писались прокламации и т. д.

Все годы семинарской учебы, все остающееся от подпольной деятельности время В. А. Русанов посвящал изучению естественных наук. В 1897 г. он закончил семинарию по второму разряду.

По существовавшим в царской России правилам после семинарии поступить в университет было почти невозможно, и В. А. Русанову пришлось много и упорно хлопотать, пока его приняли вольнослушателем на естественный факультет Киевского университета. Но вскоре за участие в студенческом движении его выслали обратно в Орел. К этому времени революционная деятельность В. А. Русанова стала хорошо известна жандармскому управлению и аресты стали следовать один за другим. В конце октября 1898 г. он был заключен в одиночку Орловского тюремного замка. Свое пребывание в одиночке В. А. Русанов употребил на серьезную учебу, изучая не только естественные науки, но и французский язык. Сохранилось также заявление В. А. Русанова, доказывающее, насколько он дорожил книгой Ф. Нансена «Среди льдов во мраке ночи», отобранной у него при домашнем обыске. Очевидно, уже тогда (в 1899 г.) его занимали полярные исследования.

Выпущенный из тюрьмы, В. А. Русанов и на свободе чувствовал себя связанным постоянной слежкой, очень затруднявшей его революционную деятельность. Невозможность продолжать образование также сильно угнетала его, и он решил уехать за границу. Но хлопоты о разрешении на выезд ни к чему не привели. В. А. Русанову был запрещен даже переезд в другой город.

В начале 1900 г. он снова привлекается к суду по обвинению в революционной агитации среди рабочих Брянского завода, но обвинение «развалилось».

Материальное положение его в эти годы было очень стесненным. Не имея постоянной работы, он принужден был зарабатывать на жизнь случайными уроками. Этот тяжелый период жизни был освещен только одним радостным для него событием – женитьбой на Марии Петровне Булатовой, девушке незаурядных способностей и сильной воли, вполне разделявшей все интересы В. А. Русанова и его планы на будущее.

26 мая 1901 г. состоялось «высочайшее постановление» об административной высылке В. А. Русанова под гласный надзор полиции в Вологодскую губернию на 2 года. Жена его последовала за ним.

Прибыв к месту назначения в Усть-Сысольск, В. А. Русанов устроился статистиком в земскую управу. Во время летних статистических обследований огромного округа В. А. Русанов, кроме выполнения своего служебного задания, собирал богатый этнографический материал, изучал экономику края и его географические особенности, производил геологические изыскания. Впоследствии (в 1905 г.) на материале этих летних экспедиций, В. А. Русановым был написан один из его лучших трудов – монография «Зыряне», посвященная народу коми.

Молодого исследователя также занимали изыскания удобных путей сообщения для развития торговли в Печорском крае. Докладные записки В. А. Русанова, касающиеся этих вопросов, и красочные отчеты о путешествиях по заболоченным землям и дремучим лесам Усть-Сысольского округа показывают, что он был смелым новатором и прирожденным путешественником.

После истечения срока ссылки В. А. Русанову не было разрешено проживать в Петербурге, Москве, Киеве и всех университетских городах. Решив во что бы то ни стало получить высшее образование, В. А. Русанов снова начал хлопоты о выезде за границу, которые на этот раз увенчались успехом. Осенью 1903 г. Русановы уезжают во Францию. В Париже В. А. Русанов поступает в Сорбоннский университет на естественное отделение, а его жена поступает на медицинский факультет. В. А. Русанов работал в лабораториях, слушал обширные циклы лекций по естественным наукам. Детальное изучение многих побочных дисциплин очень пригодилось В. А. Русанову во время его экспедиций.

В 1905 г. его постигло большое горе: после родов умерла горячо любимая жена.

В октябре 1905 г., сдав экзамены и среди них курс минералогии в полном объеме, В. А. Русанов под руководством известного минералога профессора Лякруа отправился на практику в центральную Францию для обследования потухших вулканов. В следующем 1906 г. В. А. Русанов изучал вулканы Центрального французского массива и поднялся на самый высокий пик этого массива.

Первые же шаги В. А. Русанова как геолога обратили на себя внимание профессоров Сорбонны, и в том же году он получил предложение отправиться в Неаполь для наблюдения извержения Везувия. К этому же времени относятся его первые печатные труды.

В 1907 г., подготавливая материалы к своей будущей докторской диссертации, В. А. Русанов отправляется для геологических исследований на Новую Землю. Далекий русский остров среди полярных льдов давно привлекал его внимание. На Новой Земле его интересовали не только чисто научные изыскания. Вопрос колонизации острова и восстановления там русского влияния, с годами все уменьшавшегося, казался ему требующим возможно скорейшего разрешения. С горечью отмечал он равнодушие царского правительства к далеким полярным землям России, на которых все интенсивнее хозяйничали иностранцы.

В июле 1907 г. из Архангельска к берегам Новой Земли отправился пароход «Королева Ольга». На борту его находился В. А. Русанов. Вопреки ожиданиям молодому геологу в России было оказано некоторое содействие в проведении полярной экспедиции; новоземельский вопрос стал, наконец, беспокоить и правительство.

Ко времени первой экспедиции В. А. Русанова на Новую Землю, кроме важных вопросов колонизации, со всей остротой встал перед полярниками вопрос о возможностях сквозного плавания по Северному морскому пути.

Изучая истории полярных экспедиций, В. А. Русанов пришел к выводу, что неудачи, постигавшие многих мореплавателей, происходили главным образом из-за неправильного выбора маршрутов. Своей задачей В. А. Русанов ставил добраться до Карского моря не по пути своих предшественников, пытавшихся пробиться туда сквозь льды Карских ворот или Югорского Шара, а поднявшись к северу и пройдя из Баренцева моря в Карское, обогнуть Новую Землю с севера или проливом Маточкин Шар.

В Архангельске к В. А. Русанову присоединился студент-зоолог Молчанов. За два дня при ясной погоде «Королева Ольга» дошла до берегов Новой Земли. Во время недолгих стоянок в Белушьей губе и Малых Кармакулах В. А. Русанов успел совершить несколько экскурсий в окрестности, положив начало своим необыкновенно плодотворным изысканиям в Арктике.

Прибыв в Маточкин Шар и наняв хорошего проводника (ненца Ефима Хатанзея), молодые ученые сразу же направились в длительное и опасное путешествие на восток.

Плавание на обычном ненецком карбасе по Маточкину Шару из Баренцева моря в Карское и обратно было очень тяжелым. Но результаты экспедиции были весьма велики. Маточкин Шар был исследован не только с геологической, но и с навигационной стороны; были собраны богатые геологические и биологические коллекции.

Эта первая полярная экспедиция окончательно определила дальнейшую деятельность В. А. Русанова, всей душой полюбившего суровую полярную природу.

«Кто проходил Маточкиным Шаром, – писал он впоследствии, тот вероятно никогда не позабудет удивительной красоты дикой и величественной панорамы, которая там постоянно развертывается. Сколько прелести и разнообразия в сочетании зеленых морских волн с обнаженными и разноцветными горными складками, со снегом и ледниками! Пользующиеся такой известностью у туристов норвежские фиорды тусклы и бледны по сравнению с удивительным разнообразием и оригинальной яркостью форм цветов и оттенков этого замечательного и в своем роде единственного пролива».

На основе своих исследований В. А. Русанов пришел к новым выводам о происхождении Маточкина Шара, который, по его мнению, представлял не дислокационную трещину, как предполагали раньше, и не долину речного размыва (предположение академика Ф. Н. Чернышева), а долину ледникового выпахивания, древнее ложе четвертичных ледников, спускавшихся изнутри острова и делившихся на два рукава, из которых один направлялся к Ледовитому океану, а другой – к Карскому морю.

О своих наблюдениях над ледниками В. А. Русанов писал год спустя в статье «Современное состояние геологических исследований на Новой Земле»: «Ледники Новой Земли наиболее развиты к северу от пролива Маточкин Шар. В 1907 г. я впервые установил общее отступание ледников на Новой Земле».

26 августа Русанов и Молчанов вернулись в становище Маточкин Шар, откуда 10 сентября их забрал рейсовый пароход «Ольга» и доставил в Архангельск.

Вернувшись в Париж, В. А. Русанов продолжает заниматься проблемами Арктики, не прерывая в то же время занятий в университете и обрабатывая материалы своего путешествия. В обработке привезенных им коллекций принимали участие также многие профессора Сорбонны.

В 1908 г. В. А. Русанов снова отправляется на Новую Землю с французской экспедицией на парусном судне «Жак Картье». В этой экспедиции, кроме смелого плавания на полуразбитом карбасе через Маточкин Шар и по Карскому морю до залива Незнаемого, впервые в истории исследования Новой Земли было совершено пересечение северного острова. Спутники В. А. Русанова, выбиваясь из сил, постепенно отставали, и только он один закончил намеченный маршрут.

Во время этого пешего перехода 28 августа 1908 г. В. А. Русанов сделал одно из своих самых замечательных открытий: на небольшом полуострове он обнаружил в силурийских отложениях ископаемые раковины. Этот неизвестный миру род головоногих был назван Русановым в честь Карского моря «кароцерас».

Еще во время следования из Архангельска к берегам Новой Земли В. А. Русанов начал писать обстоятельный отчет о своих первых новоземельских исследованиях; краткие часы отдыха во время второго путешествия он также посвящал записям своих впечатлении. Вернувшись на поджидавший в Белушьей губе корабль, В. А. Русанов на его борту продолжал свои записи и в Архангельске представил их начальнику экспедиции, капитану Бенару. Капитан Бернар не постеснялся использовать этот «рапорт» в своей книге «В Ледовитом океане и на Новой Земле» для главы «Геология, фауна и флора Новой Земли», а впоследствии без всяких изменений опубликовал этот же материал в другой своей книге «Лето у самоедов» как часть описания своего путешествия на Новую Землю в 1914 г. Между тем капитан Бенар за все время экспедиции не покидал корабля и в походах В. А. Русанова не участвовал.

На основании новоземельских исследований В. А. Русанов в Париже написал еще одну работу, которая была опубликована в отчетах Французской Академии наук. В этой работе он пришел к интересным выводам о тесной связи в конце верхнесилурийского периода между Ледовитым океаном и исчезнувшим ныне морем Центральной Европы. В. А. Русанов утверждал, что две разновидности девонской фауны, имеющейся на Новой Земле, доказывают, что эти виды появились в полярных областях раньше, чем в Европе и Америке, распространяясь с севера на юг.

После второй новоземельской экспедиции имя В. А. Русанова как полярного исследователя стало пользоваться широким признанием. В 1909 г. он был приглашен в качестве геолога в русскую экспедицию на Новую Землю. Бывшего «политического» сочли неудобным назначить начальником экспедиции, хотя фактически он им являлся, и во главе группы был поставлен бывший студент Московского политехнического института Ю. В. Крамер.

На этот раз В. А. Русанов главной задачей экспедиции ставил проведение исследования для основания в Крестовой губе постоянного становища, а также изыскание кратчайшего сухопутного пути из этой губы к берегам Карского моря.

В Крестовой губе была организована главная база экспедиции. На этот раз Новая Земля совсем не ласково встретила исследователей. Дождь, снег, резкий ветер тормозили работу. Большинство участников экспедиции отсиживалось в плохую погоду в палатках, и только неутомимого В. А. Русанова не могла остановить никакая погода. С распухшей ногой, поврежденной упавшим при разгрузке ящиком, он уходил с геологической сумкой в экскурсии на целые дни. Показывая по вечерам товарищам свою добычу, В. А. Русанов обычно делал доклады по геологии и исторические обзоры, рисуя картины богатого будущего Новой Земли. В этой экспедиции им были найдены на Новой Земле ценные породы мрамора, аспидный камень, диабаз и каменный уголь.

Закончив исследование Крестовой губы, В. А. Русанов с двумя проводниками, братьями Ильей и Санко Вылками, отправился в маленькой шлюпке к полуострову Адмиралтейства.

Выйдя из Крестовой губы, В. А. Русанов часто встречал постоянные норвежские поселения, жители которых промышляли рыбной ловлей. «Печальная картина на русской земле, – писал об этом Русанов,– там, где некогда в течение столетий промышляли наши русские отважные поморы, – теперь спокойно живут и легко богатеют норвежцы».

Во время этого шлюпочного похода В. А. Русанов за четыре дня прошел от Крестовой губы до полуострова Адмиралтейства, обследовал западное побережье северного острова Новой Земли, Крестовую, Сульменеву, Машигину губы, заливы Садовского, Сосновского и другие, пополнил навигационные карты новыми данными и дал сведения об условиях плавания в этом районе Баренцева моря. Затем вместе с другими участниками экспедиции он пересек Новую Землю с запада на восток.

Большое научное и промысловое значение имел найденный экспедицией кратчайший, протяжением всего 30 верст, удобный проход от Крестовой губы на Карскую сторону к Незнаемому заливу.

По возвращении из этой экспедиции В. А. Русанов опубликовал ряд статей и отчетов. Кроме того, он выступал с докладами и лекциями, благодаря чему вопросы полярных плаваний стали известны широким кругам населения. Основные статьи Русанова, касающиеся этой экспедиции, таковы: «Новоземельский каменный уголь и вековые движения суши и моря», «Опись берегов и внутренних частей Новой Земли от полуострова Адмиралтейства до Крестовой губы и от последней до Незнаемого залива», «О полезных ископаемых на Новой Земле» и «Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью через Ледовитый океан». В последней статье В. А. Русанов по-новому подошел к оценке путей на восток, указывая на возможность использования северной трассы мимо мыса Желания. «До сих пор с непоколебимым и непонятным упорством, – писал он в этой статье, – стараются пройти Сибирь через Карское море, огибая или Новую Землю или Вайгач, возможно южнее: через Югорский Шар, через Карские ворота в более редких случаях – через Маточкин Шар. Я предлагаю как раз обратное. Я предлагаю огибать Новую Землю как можно севернее, и я уверен, что на практике этот новый северный путь окажется не длиннее, а гораздо короче старого – то проходимого, то непроходимого пути».

В 1910 г. В. А. Русанов, проводя зиму в Париже, получает новое предложение из России: возглавить вторую Новоземельскую экспедицию.

Как обычно, намного расширив утвержденные планы, В. А. Русанов помимо основной задачи экспедиции – обследование северо-западного побережья северного острова Новой Земли, решает заняться проверкой возможности судоходства по Северному морскому пути для связи с Сибирью.

«Нужно иметь в виду, что направление течений у северной части Новой Земли до сих пор остается не обследованным, – писал Русанов, – и что мои соображения на этот счет являются гипотетическими. Вот почему выяснение этого капитального вопроса по моему мнению должно составить самую главную задачу новоземельской экспедиции 1910 года».

На прочном, с дубовой обшивкой катере «Дмитрий Солунский», снабженном керосиновым двигателем, В. А. Русанов совершает плавание вокруг северного острова Новой Земли. Это плавание занимает видное место в истории полярных путешествий.

Вернувшись в Архангельск, В. А. Русанов направляется в Москву; вместе с ним едет его новый друг талантливый художник – ненец Илья Вылка, чтобы под руководством хороших педагогов совершенствоваться в живописи. Чувства глубокого уважения и любви неизменно связывали В. А. Русанова с представителями ненецкого народа.

О своих отношениях с жителями Новой Земли Русанов писал в статье «Недочеты колонизации на Новой Земле»:

«Начиная с 1907 г., я постоянно из года в год провожу 2-3 летних месяца на Новой Земле. Я остаюсь всегда эти месяцы в обществе самоедов, которые всегда служили мне надежными проводниками и были верными и самоотверженными товарищами. Настоящую заметку я пишу с сознанием глубокой признательности к этим на край мира заброшенным людям и с чувством тесной дружбы, которая меня соединяет с некоторыми из них».

Своими успехами в исследованиях Арктики В. А. Русанов во многом был обязан той дружественности, которую он встречал со стороны местного населения.

Попав в Москву, В. А. Русанов сразу окунулся в широкую общественную деятельность: он читал доклады и лекции в научных обществах, публиковал ряд статей и заметок. В это же время выходит в свет и подробный его отчет под названием «На «Дмитрии Солунском» вокруг Новой Земли» – краткая, но содержательная заметка о гидрологических работах новоземельской экспедиции 1910 г., большая статья «К топографии Новой Земли» и др. Тогда же был опубликован один из важнейших трудов В. А. Русанова, посвященный трансарктической трассе. Обогащенный новыми данными, В. А. Русанов в этом труде, скромно озаглавленном «К вопросу о северном морском пути в Сибирь», пишет: «Из условий полярного плавания вытекает, что большие грузовые суда специального ледокольного типа, обязательно снабженные радиотелеграфом, одни только смогут поддерживать из года в год в продолжение трех-четырех месяцев правильные и непрерывные сношения с Сибирью, несмотря ни на какие состояния льдов... Новое вполне рационально поставленное дело навигации среди льдов должно быть оборудовано по последнему слову современной могущественной техники».

В 1911 г. В. А. Русанов был приглашен в третью русскую экспедицию на Новую Землю. В этой экспедиции на моторно-парусной яхте «Полярная» он совершает плавание вокруг всего южного острова, таким образом завершая полный обход морем всей Новой Земли.

Во время этой последней экспедиции на Новую Землю В. А. Русановым было пройдено 1500 верст и были проведены гидрографические и метеорологические исследования. Для изучения поверхностных течений в Баренцовом и Карском морях он сбросил в море около 400 бутылок-поплавков.

Вернувшись во Францию, В. А. Русанов усиленно готовил докторскую диссертацию, которую ему так и не удалось защитить. Весной 1912 г. он получил предложение возглавить экспедицию на Шпицберген. Научные русские экспедиции 1764-1766 гг., организованные по проекту М. В. Ломоносова, утвердили влияние русских на Шпицбергене. Но с течением времени англичане, американцы и норвежцы все интенсивнее старались вытеснить русских с острова, богатого углем. Поэтому русское правительство решило укрепить там свое влияние.

Свой рейс на Шпицберген В. А. Русанов постарался обставить как можно тщательнее, так как на этот раз он твердо решил, кроме официального задания, претворить, наконец, в жизнь свою давнишнюю мечту – пройти весь Северный морской путь от Атлантического до Тихого океана. У него был разработан точный план этого морского похода: поднявшись до мыса Желания и затем следуя на восток, войти в Карское море и после захода на остров Уединения держать курс еще восточнее, чтобы выйти в море Лаптевых, затем посетить Новосибирские острова, пересечь Восточно-Сибирское море, подойти к острову Врангеля, а затем, следуя Чукотским морем, достичь Берингова пролива. Об этом плане он не сообщал никому, даже участникам экспедиции. Но в заключительной части представленного им плана Шпицбергенской экспедиции довольно явно проскальзывает это его намерение. «С таким судном, – пишет он о выбранном им корабле, – можно будет шире осветить, быстро двинуть вперед, вопрос о великом северном пути в Сибирь и пройти Сибирским морем из Атлантического в Тихий океан». Несмотря на то, что это необычайное сообщение В. А. Русанов выделил курсивом, на него своевременно не было обращено должного внимания.

В. А. Русанов долго не мог подобрать подходящего корабля. После долгих поисков он выбрал зверобойное крепкое судно, не раз побывавшее в гренландских льдах. Оно имело 60,42 регистровой тонны водоизмещения, 73,6 фута длины, 19,6 фута ширины с осадкой в 8,6 фута. Судно называлось «Геркулес». Мотор на нем был всего в 24 лошадиные силы, позволявший в лучшем случае делать до 5,5 узла. Но судно имело хорошую парусность и легкий ход.

Кроме В. А. Русанова, на «Геркулесе» отправились: капитан А. С. Кучин, талантливый океанограф и бывалый полярник, зоолог З. Ф. Сватош, штурман К. А. Белов, старший механик студент политехнического института К. А. Семенов, помощник механика Быковский, Жюльетта Жан – невеста Русанова, натуралист и врач. Всего в экспедиции участвовало 14 человек.

9 июля из Александровска на Мурмане «Геркулес» вышел в плавание и 16 июля подошел к Шпицбергену с западной стороны. Отсюда был предпринят пеший проход через южную часть Шпицбергена, во время которого В. А. Русановым было обследовано огромное пространство, проведены самые разнообразные исследования, были найдены богатейшие месторождения угля в Айсфиорде и Бельзунде и поставлены заявочные столбы, закрепляющие за Россией право на его добычу.

Закончив работы на Шпицбергене, экспедиция, однако, не вернулась в Архангельск. Трое из ее участников сошли с «Геркулеса» на Шпицбергене, а В. А. Русанов, его невеста, капитан Кучин и остальные восемь человек команды отправились дальше в восточном направлении и бесследно пропали в арктических просторах. Последняя телеграмма, полученная от Русанова, гласила (полный текст): «Телеграмма начальника экспедиции 1912 г. В. А. Русанова, оставленная на Новой Земле, в самоедской колонии Маточкин Шар 18 августа с просьбой отправить ее, когда представится возможность, по следующему назначению: Петербург, Ждановка 9, Стюнкель. Юг Шпицбергена Остров Надежды окружены льдами. Занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год, все здоровы. Русанов».

Где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова, так и не удалось выяснить, хотя в 1914 и 1915 гг. по инициативе Российского географического общества были предприняты поиски «Геркулеса».

Прошло почти четверть века со дня исчезновения экспедиции. В 1934 г. вблизи берега Харитона Лаптева, восточнее устья Енисея на безымянном островке в группе островов Мона, одним из участников гидрографической экспедиции на судне «Сталинец» был обнаружен столб, сильно тронутый временем, с вырубленной надписью: «Геркулес» 1913 г.

В том же 1934 г. другой гидрографической партией с того же судна были найдены различные предметы, несомненно принадлежавшие исследователям: фотоаппарат, патроны, горная буссоль, компас, кружка, ложка, металлическая оправа от портсигара, охотничий нож и другие предметы, а также мореходная книжка матроса судна «Геркулес» А. С. Чукчина и серебряные часы с инициалами одного из членов русановской экспедиции В. Г. Попова.

Острова, на которых были найдены все эти предметы, были названы островами Геркулеса и Попова – Чукчина.

В 1936 г. в этих же местах гидрологом с судна «Торос» был найден блокнот с несколькими сохранившимися листками и надписью «В. А. Русанов. К вопросу о северном пути через Сибирское море».

В 1947 г. одной из экспедиций Главсевморпути на северо-восточном побережье острова Большевик (южный о. Северной Земли) были обнаружены остатки чьей-то стоянки; по всем данным – это также следы экспедиции В. А. Русанова. В 2000 г. на Таймыре также были обнаружены следы стоянки, предположительно экспедиции Русанова. Все же судьба экспедиции Русанова до сих пор остается невыясненной.

Именем отважного мореплавателя и ученого названы: полуостров, бухта и становище на южном берегу Новой Земли, остров в проливе Вилькицкого. В советское время один из ледокольных пароходов назван именем Владимира Русанова.

Список литературы

1. Зубов Н. Н. Владимир Александрович Русанов / Н. Н. Зубов // Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география. – Москва : Государственное изд-во физико-математической литературы, 1962. – С. 548-558.