Александр Иванович Воейков как экономико-географ

Основная статья о А. И. Воейкове. 

(1842-1916)

А. И. Воейков – выдающийся географ и климатолог; его научные и научно-общественные интересы были весьма многообразны, а трудолюбие и литературная плодовитость – беспрецедентны (в составленной Г. Д. Рихтером наиболее полной библиографии его трудов перечислены 1752 названия).

Можно сказать, что Воейковым были впервые заложены научные основы климатологии в современном ее понимании. Будучи большим знатоком сельского хозяйства, он очень много сделал для организации в России сельскохозяйственной метеорологии.

Отправляясь от своих климатологических работ, Воейков раскрыл ряд существенных связей различных природных компонентов, тем самым далеко продвинув вперед общее землеведение. Так, им теоретически обосновано очень важное положение: «Реки и озера – продукт климата». Воейков – создатель учения о снежном покрове, который он впервые изучал в его разнообразных географических опосредствованиях, а также с точки зрения значения его для сельского хозяйства.

Продолжая всю жизнь путешествовать, А. И. Воейков оставил много страноведческих работ по отдельным районам мира и России (в частности, по Средней Азии), которые, однако, представляют не просто географические описания, а обычно четко нацелены на выяснение местных условий хозяйственного использования природных ресурсов и возможностей, на анализ деятельности человека, преобразующей природу.

Наряду с такими попутными экскурсами в область географии хозяйства Воейков написал немало собственно экономико-географических исследований, в особенности по вопросам географии населения. Хотя уже в сравнительно ранних его работах часто затрагивались вопросы хозяйственного значения и использования различных сторон природной среды (такими были, например, его превосходные статьи «Изменения уровня Волги и Каспийского моря и влияние, вырубки лесов», 1871, и «Наши реки», 1888), интерес к этой тематике, приведший его затем и к чисто экономико-географическим исследованиям, заметно усиливается у него с 90-х годов. Два произведения в наибольшей мере знаменуют это новое направление его творчества: большая, полная глубоких мыслей работа «Воздействие человека на природу» (1894) и помещенная в сборнике «Помощь голодающим» (1892) статья «Климат и народное хозяйство», в которой автор широко ставит конструктивные проблемы поднятия урожайности в России, в частности путем посадки полезащитных «лесных опушек» (как он выражался), снегозадержания и других климато-мелиоративных приемов. С этих пор Воейков все чаще возвращается к ставшей близкой ему теме «Земельные улучшения». «Земельные улучшения и их соотношение с климатом и другими естественными условиями» (1910) – так названа одна из обобщающих его работ о путях мелиорации сельскохозяйственных угодий применительно к России.

В этот период Воейков разрабатывает с позиции «Природа должна служить человеку» многие экономико-географические вопросы, в первую очередь вопросы мелиорации – активного преобразования и использования природных ресурсов. Среди работ на эти темы можно назвать «Пинское Полесье и результаты его орошения» (1893), «Искусственное орошение и его применение на Кавказе и в Средней Азии» (1884), «Орошение Закаспийской области с точки зрения географии и климатологии» (1908), «Человек и вода: способы пользования водою и их географическое распределение» (1909), «Хлопководство и климат» (1909), «Экономическое использование Севера Европейской России и Сибири» (1914), ряд работ по обоснованию развития курортов на Кавказе, по проблеме Волго-Донского соединения и реконструкции других водных путей и т. п.

Одновременно Воейков широко использует в своих экономико-географических работах страноведческие знания, вынесенные им из путешествий («Возможная густота населения в тропических странах», 1889, «Индия, ее хлебная производительность и неурожаи», 1898, «Канада, ее сельское хозяйство и колонизация», 1898, «Колонизация юго-запада Северо-Американских Соединенных Штатов», 1909, «Русская колонизация на Кавказе», 1912). Последнее в жизни Воейкова большое (полугодовое) путешествие по Средней Азии, совершенное им уже в 70-летнем возрасте (в 1912 г.), дало ему материал для большой комплексно-страноведческой книги «Le Turkestan Russe. «Paris», 1914). Отдельные части этой книги вышли и на русском языке наряду с написанными одновременно многочисленными статьями на частные «туркестанские» темы.

Однако, несмотря на то, что и «мелиоративно-хозяйственные» и страноведческие работы Воейкова представляют большой интерес (многие мысли, содержащиеся в первых из них и сейчас сохраняют свое значение; вторые же для нас ныне представляют ценность первоклассных историко-географических документов), не они определяют крупное место, занимаемое Воейковым в развитии русской дореволюционной экономической географии. Начав изучать географическую среду «для человека», Воейков пришел к необходимости глубоко исследовать географию человека. Его монографии «Распределение населения земли в зависимости от природных условий и деятельности человека» (1906) и «Людность селений Европейской России и Западной Сибири» (1909) явились выдающимся вкладом в развитие географии населения – этого важного раздела экономической географии.

В первой из названных работ, написанной с обычной для Воейкова простотой и живостью, он рассматривает: общие «поясные» черты географического распределения человечества и сгущения городского населения; географию продовольственных ресурсов, как предпосылку и следствие размещения населения; вопросы колонизации и переселений, особенности естественного и механического движения населения и, наконец, те стороны производственного «вгрызания» человека в природу (например, оросительные работы), которые существенны для географии населения. Основной вывод Воейкова: «Решающим фактором в распределении населения является не столько окружающая человека природа, сколько сам человек», был на голову выше объяснений, господствовавших тогда в кругах вульгарной антропогеографии.

Областью своего исследования Воейков избрал весь земной шар, но более подробно он останавливается (например, применительно к вопросам естественного прироста, переселений, динамики и т. д.) на России. Пользуясь подчас самыми сухими статистико-демографическими материалами, Воейков сумел подняться в использовании их до живого географического анализа. Великолепным образцом этого является, например, характеристика условий распределения населения между селами и городами и появления «городов-миллионеров» (термин этот был введен Воейковым); Воейков метко дал характеристики двух типов сгущений населения: «европейско-американского», где плотно населенные районы отличаются высоким процентом городских жителей, и «азиатского», где густо населенными оказывались, наоборот, районы с преобладанием сельско-земледельческого населения.

Очень широко (и, как всегда, «сравнительным» методом) рассмотрены вопросы миграций населения и колонизации. Последнюю проблему Воейков трактует в этой работе с большой эрудицией, подмечая ряд важных черт переселений современного ему периода. <…> В целом характер движения в его внешних проявлениях описан им в основном правильно. Некоторым недостатком анализа Воейковым миграций было то, что он соглашался с «законом Кэри» о последовательности занятия при заселении страны земель разного качества, имевшим широкое хождение в политэкономии.

Следует заметить, что и во многих других случаях Воейков применяет категории политической экономии, заимствовав их понимание из арсенала современных ему экономистов. Описывая американскую систему гомстедов в связи с притоком эмигрантов, Воейков был склонен идеализировать ее; тем не менее он подчас с большой убедительностью рисует правдивую картину земельных спекуляций, невозможность для рядового переселенца, не обладающего капиталом или кредитом, устроить самостоятельное хозяйство на землях Запада. Об американских пионерах он пишет как о людях, которым «делается все труднее и труднее примирить свои свободные идеи с возрастающей силой капитализма на свободные земли» (т. е. земли, служившие ранее предметом заимок).

Воейков подробно останавливался и на современных ему переселениях в России. Он видел, что переселенческое движение в Сибирь и на другие окраины было связано с разрастающимся аграрным кризисом и крестьянской нуждой в центральных губерниях Европейской России; поэтому он правильно указывал на главные географические очаги выхода переселенцев, но был не в силах четко сформулировать социальные причины переселений.

Заглавие другой монографии Воейкова – «Людность селений...» – звучит «статистически», но по содержанию она гораздо шире и является превосходным примером использования сухого статистического материала исследователем-географом, вскрывающим не только количественные показатели расселения, но и качественный характер его, при этом во всех его многообразных обусловленностях: хозяйственных, топографических, исторических. В этой работе Воейков с большим мастерством показывает связь расселения с различными культурными ландшафтами России, охарактеризованными выразительно и метко, причем сами эти ландшафты им рассматриваются в их историческом формировании.

Историческая точка зрения характерна для всех почти высказываний Воейкова в области географии населения, и уже одно это стремление понять взаимодействие человека с природно-географической средой в ее динамическом развитии, найти генетические корни каждого явления в области хозяйства и культурных ландшафтов поднимало Воейкова на целую ступень выше многих, даже выдающихся его современников.

Наиболее экономико-географической (в узком смысле этого слова) среди работ Воейкова была его большая статья «Будет ли Тихий океан главным торговым путем земного шара?» (1904), написанная в связи с возобновлением работ по прорытию Панамского канала. Автор высказывает здесь, хотя и с достаточной осторожностью, убеждение, что Атлантическому океану, во всяком случае, не грозит потеря значения «великого торгового пути». Воздерживаясь от умозрительных гаданий, он избрал путь сводки экономических ресурсов отдельных макрорайонов, образующих «торговые бассейны» обоих океанов; такая сводка, по мысли Воейкова, может дать, если неготовый ответ, то материал для объективной перспективной оценки. Сами макрорайоны сконструированы по климатически-поясному принципу (в этом сказался Воейков-климатолог) и рассматриваются попарно: с каждым районом востока Атлантики сравнивается аналогичный ему район востока Тихого океана; точно так же автор поступает с западными побережьями этих океанов. Несмотря на некоторую искусственность такой группировки, отчасти продиктованной специфической задачей, статья представляет большой интерес не только по кропотливо собранному в ней фактическому материалу (демография, продовольственные и минеральные ресурсы, роль отдельных стран в мировой торговле и т. д.), но и как пример «сравнительной экономической географии» – очень благодарной области для исследования, к сожалению, до сих пор слабо разрабатываемой нашими экономико-географами-страноведами.

В ряде других работ Воейкова рассматривается география продовольственных ресурсов в связи с географией пищевого режима. Мастерски набросанные картины условий питания в разных странах (в связи с природными условиями и бытовыми особенностями населения) представляют ценный материал для описательного страноведения, с одной стороны, географии населения – с другой.

При анализе тесно связанных с климатом вопросов развития сельского хозяйства в различных странах и районах Воейкову был чужд «географический фатализм». Социально-экономическим формами земледелия, хозяйственным условиям размещения отдельных культур, влиянию транспортных факторов и городских рынков и тому подобным «неклиматическим» факторам он уделял достаточно большое внимание. В статье «Русское и американское хозяйство» (1911) он четко связывает отсталость экономики хлопковых штатов США с последствиями рабовладельчества: «В юго-восточных штатах климат действительно благодарный, – пишет он, – но хозяйство гораздо хуже, чем где бы то ни было в стране. Почему же? Потому что человек плох. Рабство оставило следы не только у негров, но и у белых».

Воейков не оставил специальной работы по вопросу районирования России, однако в приложении к «распределению населения земли...» он дал интересную группировку губерний России, которую считал наиболее подходящей при анализе географии ее населения. В 1913 г. Воейков поместил в немецком географическом журнале «Petermanns Mitteilungen» подробную рецензию на известный труд В. П. Семенова-Тян-Шанского «Торговля и промышленность России», в которой он не высказывает прямо своего отношения к его схеме районирования, а только излагает ее конечные результаты (а также вводимые этим автором понятия «зональных» и «азональных» районов), но делает это с явным сочувствием. В своей рецензии Воейков подчеркивает большое разнообразие России и тут же прибавляет: «Это разнообразие населенности и вообще культуры становится отчасти понятным, если вспомнить о природных условиях, но в основном оно определяется культурно-историческими условиями».

Воейков выдвигал ряд практических задач и проектов, осуществлению которых, по его мнению, в России пришло время. Он много раз возвращается к вопросам орошения в Туркестане и Восточном Закавказье, пишет о необходимости комплексного решения водохозяйственных задач на Северном Кавказе (транспорт, ирригация и энергетика), выступает горячим пропагандистом освоения как влажных, так и сухих субтропиков для культуры диковинных в то время в России ценных растений: чайного куста, цитрусовых, бамбука. Воейков был горячим сторонником постройки Сибирской железной дороги; он считал, что «она должна служить торговым и государственным интересам России, оживить ее обширную, богатую и до сих пор бездорожную окраину и крепче связать ее с центром». Воейков упоминает о будущей роли кузнецкого угля, ухтинской нефти и других полезных ископаемых, доказывает важность постройки Черноморской железной дороги и развития на Черноморском побережье курортов, упоминает об энергии Ангары, говорит о значении для России плаваний Северным морским путем, поднимает такие вопросы, как борьба с малярией и организация плавучих домов отдыха на Волге.

Замечательно умение Воейкова находить и прослеживать разнообразные географические связи. Во многих своих взглядах он подчас инстинктивно близко подходит к диалектическому пониманию географических процессов и взаимосвязей. Материалистическое (хотя и не осознанное философски) научное мировоззрение, стремление понять географические явления в их движении, во всей сложности взаимопроникновения отдельных элементов позволяет охарактеризовать Воейкова, как далеко обогнавшего свой век. При этом сами цели научного познания этих связей для него были неотделимы от желания дать людям в руки оружие, чтобы, как он не раз подчеркивает, «бороться с природой», «извлекать из нее пользу».

Актуальность экономико-географических работ Воейкова для советского поколения заключается в наибольшей мере именно в этих «конструктивных взглядах» и в тех методологических подходах, на которых они базируются.

<…> Характерным для Воейкова было стремление сблизить физико- и экономико-географические исследования, сделав их стержнем многообразные практические вопросы преобразования и использования человеком природной среды. Этот круг мыслей Воейкова, несомненно, глубоко прогрессивен; задача творческого изучения и претворения их является прекрасным примером плодотворности использования классического научного наследия, которым справедливо гордится наш народ.

Список литературы

1. Покшишевский В. В. Александр Иванович Воейков как экономико-географ / В. В. Покшишевский // Отечественные экономико-географы XVIII-ХХ вв. – Москва : Государственное учебно-педагог. изд-во мин-ва просвещения РСФСР, 1957. – С 275-283.