Географические взгляды А. Ободовского

Интенсивное изучение Мирового океана не могло не привести к однобокому в некоторой степени развитию физической географии и к выделению, по мнению некоторых ученых, океанографии в обособленную науку. Другие ученые оспаривали это мнение, рассматривая океанографию как часть физической географии. Последняя точка зрения поддерживалась, многими русскими учеными, в частности профессором Главного педагогического института в Петербурге А. Ободовским. В работе «Физическая география» (1838) он рассматривал физическую географию как целостную естественную науку, а гидрологию (океанографию) считал ее составной частью.

«Физическая география, писал он, принадлежит к кругу естественных наук» и отличается от других тем, что «имеет предметом изображение земного шара во всех частях и совокупности» (Ободовский, 1838, с. 1). На поверхности земного шара («в наружности») он различал три взаимосвязанных между собой оболочки: твердую («минеральную»), водную и воздушную. «Три оболочки земного шара находятся, – писал Ободовский, – в необходимой и тесной между собой связи...» И далее: «Оболочки земные получают высшее значение через взаимное действие, но только при влиянии Солнца. Природа единообразна там, где преобладает одна которая либо из них. Такова степь, водное и воздушное пространства» (Там же, с. 8). Автор отмечал разнообразие ландшафтов («видоописей») в зависимости от распределения тепла и света, взаимодействия всех трех оболочек земного шара. «Таким образом, – заключал он, – поверхность суши составляет любопытнейший предмет исследований» (Ободовский, 1838, с. 9).

По структуре и содержанию работа А. Ободовского напоминала работу Мальта Бруна «Физическая география» (1831), переведенную с французского на русский язык П. Максимовичем и широко известную в то время в научных кругах России. Однако книга Ободовского отличается от последней своей направленностью, она оригинальна. Ей присущ теоретический характер, лаконичное обобщение знаний о земной поверхности. В ней определены предмет и задачи физической географии, дано обобщенное изложение материала об основных оболочках земной поверхности, а также о ее живой природе – растительности, животном мире и человеке. Человек рассматривался как природное явление, в его этнографо-географическом аспекте. Подчеркивалась активная роль его в преобразовании природной среды.

По сравнению с М. Бруном А. Ободовский высказал более правильные взгляды и по ряду частных физико-географических вопросов. Так, обсуждая проблему изменения уровня воды в океане, М. Брун правильно делает вывод о неизменности объема и массы его вод, но уклоняется от объяснения факта находок остатков морской органической жизни, обнаруженных на многих побережьях далеко от морей. А. Ободовский при объяснении этого явления принимает гипотезу подъема и опускания некоторых стран в результате деятельности подземных сил. «Иные страны, по-видимому, – пишет он, действием подземных огней возвышаются, как то замечается на Скандинавском полуострове. Темные предания говорят о поглощенной морем земле Атлантиде» (Ободовский, 1838, с. 90). Позже эти гипотезы были подтверждены научными наблюдениями на побережье Скандинавии. М. Брун считал, что вокруг Южного полюса простирается открытый океан, окаймленный ледяным барьером. А. Ободовский писал о существовании ледяного материка. Можно привести еще ряд примеров. Отмечая ряд нерешенных вопросов в работе М. Бруна, следует все же высоко оценить ее как научный труд, обобщающий новые фактические данные о земной поверхности. Неопределенность в решении некоторых вопросов физической географии он объяснил слабой изученностью атмосферных явлений, океана и суши. «Чтобы наука сия явилась и могла процветать, – писал М. Брун, – потребны непрестанные, многочисленные, произведенные на всех пунктах земного шара наблюдения» (Брун, 1831, с. 1). М. Брун отмечал несовершенство гидрологических и атмосферных наблюдений, неизученность обширных районов земной поверхности. Оценивая в целом работу М. Бруна, можно сказать, что она была написана в развитие идей Б. Варениуса по общей физической географии и вобрала в себя все достижения естественных наук того времени. В ней критически обобщено развитие представлений о физических явлениях на земной поверхности в ее твердой, воздушной и жидкой сферах (в отличие от А. Ободовского он не говорит о взаимопроникающих оболочках). По заключению переводчика книги М. Бруна на русский язык Павла Максимовича в ней «основательно и вместе ясно представлены известные или предполагаемые истины физической географии» (Брун, 1831, Предисловие).

Работу А. Ободовского, так же как и труд М. Бруна в русском издании, можно считать значительным явлением, имевшим большое значение для развития общей физической географии того времени.

Следует также подчеркнуть, что А. Ободовский четко отделял географию от статистики, которую знал так же хорошо и считал ее особой теоретической наукой, тесно связанной с экономикой и политикой. За свой труд «Теория статистики» (1839) он был удостоен Академией наук в Петербурге Демидовской премии (рецензировал работу акад. П. И. Кеппен). Определяя предмет и задачи статистики, Ободовский писал, что ее не следует смешивать с такими науками, как география и этнография, «хотя всякая наука, отдельно и самостоятельно рассматриваемая, находится всегда в связи большей или меньшей с прочими науками» (Ободовский, 1839, с. 37). География дает статистике, по мнению Ободовского, многие важные материалы и поэтому статистика должна изучаться после географии. Однако она не является отраслью географии, «ибо предмет статистики есть государство, а предмет географии есть Земля» (Там же, с. 49). Весьма интересны методологические подходы А. Ободовского к науке и изучению ее объекта: рассмотрение ее как системы, изучение в развитии, во времени и пространстве. «Разумная жизнь наблюдает в развитии своем сообразность с целью, – писал он, – и о ней мы можем спросить: каким образом она развивалась, какова она теперь, и какова впоследствии будет и должна быть?» (Там же, с. 38–39). Говоря о статистике, он отмечал, что без нее не может быть науки. «Свойство науки требует, чтобы части ее расположены были в строгом порядке и непрерывной связи в зависимости от главной идеи. Потребность системы основывается на общем стремлении духа к единству. Удовлетворение сему стремлению тем необходимее для умственных сил, чем масса наших познаний более возрастает и чем более мы убеждаемся в том, что познания наши приобретают основательность и ясность через логическую связь между собой» (Там же, 1839, с. 55). Система статистики зависит от определения предмета науки, от тесных связей ее предмета с частями. Этому вопросу А. Ободовский придавал большое значение и приводил примеры различных определений статистики, смешения ее с географией и топографией (Там же, с. 56–57), что мешает развитию той и другой науки.

В разделе «История статистики» (Там же, с. 105–122) А. Ободовский дал обзор истории науки вообще, рассмотрел периодизацию истории науки. Он выделил три главных периода: иерархии, философствования и период разделения труда. А. Ободовский приводил высказывания К.Ф. Германа о том, что «статистике угрожало уничтожением мнение, что статистика есть часть географии». И далее: «К сему мнению подавала повод славная Бюшингова «География», которая содержала в себе не только географические предметы, но и исторические и статистические... произошло от того мнение, что географию надлежит учить вместе и с историею, мнение, подкрепляемое еще и ныне некоторыми французскими учебными книгами» (Там же, с. 117–118). В работе Бюшинга высказывалась мысль о том, что «статистика есть только новое имя для старой науки, т.е. географии» (Там же). К.Ф. Герман, а вслед за ним и А. Ободовский считали, что спасли статистику от поглощения ее географией Биллефельд и Шлетцер, возвратив ей политическое направление. Что касается России, то на развитие статистики как самостоятельной науки имели влияние работы К.Ф. Германа, К.И. Арсеньева, П.И. Кеппена, Д.А. Милютина и рассмотренная выше книга А. Ободовского «Теория статистики».

Список литературы

1. Есаков В. А. теоретические проблемы физической географии в России (XIX – начало ХХ вв.). – Москва : Наука, 1987 – 208 с.